Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Испания, уверенно вползавшая в тяжелейшую гражданскую войну сразу в двух провинциях, ставшая терпеть поражения во Франции, даже при постоянном ухудшении положения во Фландрии, к миру готова не была. Голландцы по-прежнему блокировали устье Шельды для фламандской торговли и требовали свободы торговли в испанских колониях, на что никакое испанское правительство пойти не могло, а французы захватом Лотарингии перерезали прямой путь во Фландрию по суше. На море давно доминировали голландцы, и для испанцев подобное положение было нетерпимым. По крайней мере, таково было мнение герцога Оливареса, ввязавшегося в тяжелейшую войну под предлогом защиты целостности важнейшего союзника – империи. Мысль, что лучше ходить дольше по неудобному маршруту, чем, делая то же самое, еще и воевать с сильным противником, пока в мозги правящей элиты в Мадриде проникнуть не могла. Пока.
Голландцы, ввязавшиеся в безнадежную авантюру принуждения Испании к открытию ее колоний для голландских купцов, продолжали бессмысленно истощать собственные силы в войне во Фландрии. Закопавшись на фландрских полях, лидеры страны проявили воистину кротовую близорукость. Они активно участвовали в левантийской торговле, и известие о пресечении династии Османов их встревожило. Война всегда и везде заметно усложняет ведение бизнеса, здесь это особенно хорошо знали. Но впрямую интересы Нидерландов гибель султана и его наследника задевала не слишком сильно. Левантийская торговля для страны была далеко не главным источником товаров и доходов.
Карл I продолжал, совместно с архиепископом Лаудом, реформы в англиканской церкви по приближению ее к католическому идеалу. Неприятие таких перемен большинством населения короля не смущало ни в малейшей степени. В Шотландии дело шло к непризнанию над собой его власти. Из-за разгона парламента финансовое обеспечение правления скатилось к заведомо недостаточному минимуму. Реагировать на какие-то проблемы расположенной бог знает где Оттоманской империи ему было не по средствам, да и недосуг. Даже Карл не мог не ощутить раскачивания трона под собственным седалищем. Широта кругозора в таких случаях сильно сужается.
Венеция в отличие от Голландии в значительной степени жила именно левантийской торговлей. Отсюда и внимание к событиям в Стамбуле было самым пристальным. Посольство республики тщательно отслеживало события в Оттоманской империи, не жалело денег на шпионаж. Поэтому из иностранцев именно в их миссии, вероятно, первыми узнали сначала о казни Ибрагима, а несколько дней спустя о гибели султана. Поначалу эти события лишь встревожили и взволновали дипломатов, немедленно отправивших извещения о случившемся в метрополию. Сообщения посчитали противоречивыми.
С одной стороны, это печально, что у важнейшей для страны левантийской торговли появятся проблемы. С другой – набор силы Оттоманской империей при Мураде внушал дожу Франческо Эриццо и сенату нарастающее беспокойство. Вопрос, куда поведет султан войска после победы над персами, для венецианцев был далеко не праздным. Приходившие из Стамбула сведения указывали на возможность удара по республике св. Марка.
Известие же, пришедшее в посольство из нескольких независимых источников, что янычары однозначно считают виновниками гибели султана именно их, повергло всех дипломатов и присутствовавших в Стамбуле венецианских купцов в панику. Как будут поступать янычары в этом случае с теми, кого сочтут повинными, ни у кого сомнений не было. Бегство венецианцев из Стамбула и пределов Оттоманской империи началось немедленно. Сначала выехали купцы и их наемный персонал, потом, после коротких колебаний, покинули страну аккредитации дипломаты. Из других западноевропейцев их примеру последовали единицы. Те венецианцы, которые по жадности или по глупости не поспешили отплыть домой, были выловлены вскоре остававшимися в столице янычарами и самыми зверскими способами публично казнены на радость алчущей крови толпе. Сильно не повезло купцам и путешественникам, застигнутым этим известием во внутренних областях халифата. Из них выжили единицы, в основном – успевшие принять ислам.
Естественно, такое малое количество казненных не удовлетворило жажду справедливости у стамбульской толпы. В ее понимании за смерть султана, официального сообщения о которой все еще не было, требовалось отомстить всем неверным. Толпа пошла на штурм кварталов, где жили франки, под которыми понимались все западноевропейцы. Янычары, призванные охранять спокойствие и порядок в городе, возглавили этот штурм. Несмотря на героическое сопротивление, все жители этих кварталов, вне зависимости от пола и возраста, погибли. Женщины и девочки, не успевшие покончить с собой, за исключением уж совсем малышек – умерли под разгоряченными искателями справедливости. Мужчины ушли из жизни в бою, если сражались, или на плахах и колах – если не посмели защищать свою жизнь. Оставшиеся при штурме живыми успели позавидовать погибшим.
Нельзя сказать, что они погибли напрасно. Своей смертью бедолаги невольно спасли живших в Стамбуле местных христиан. Во многих других городах халифата, за неимением франков, убивали и грабили греков, армян, коптов, болгар и сербов… кое-где досталось даже весьма утесняемым в Венеции евреям. В конце концов, пророка они не признают, денег у них возмутительно много, запрещенным ростовщичеством занимаются – можно и наказать за это. И шли на штурм «не своих» кварталов озверевшие толпы, и гибли в городах и селениях халифата ни в чем не повинные люди. Резня пришла даже раньше начала схватки за власть.
В Москве известие о гибели династии Османов приняли неоднозначно. С одной стороны – сгинувшие Османы были врагами, их вассалы, крымские татары и ногаи, ежегодно несли на Русь смерть и разорение, уводили русских людей в полон. Исчезновение такого врага – безусловно к выгоде государства. С другой стороны, Османы были легитимными правителями, признанными всеми другими государями. Причем государями высшего ранга, не какими-нибудь герцогишками. Посему Михаил ощутил искренне сопереживание и сожаление. Их гибель – безусловный повод выразить сочувствие, только кому?
В Речи Посполитой и Великом княжестве Литовском смерть проклятых агарян порадовала подавляющее большинство людей. В который уже раз король и коронный гетман попытались организовать большой поход на юг, на сателлита Османов, Молдавию, чьи богатые земли давно манили некоторых магнатов. Но у них опять ничего не получилось. Большая часть правящего класса страны была довольна сложившимся положением, уверена в могуществе собственной армии, победа над Московией и почетный мир со шведами убедили их в этом еще раз. А доверять королю Владиславу наем новой армии для похода считалось рискованным, вдруг он попытается использовать ее для захвата реальной власти в стране? Посему здесь порадовались и… успокоились. А зря.
В самом халифате особо необходимо выделить реакцию в трех местах: Румелии, Восточной Анатолии и Египте. Не обращать на них внимания у претендентов на власть не получилось бы, там были свои армии. Меткого выражения Мао «Винтовка рождает власть» в те времена знать никто не мог, но нечто подобное приходило на ум многим пашам. Немалое их число имело среди предков принцесс османского дома. Однако для претензий на власть куда важнее было иметь войска, чем больше, тем лучше.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
