…я самолично отсеку голову.
— Верно, твой боссбан очень хороший человек. — Девушка постаралась говорить таким голосом, чтобы охранник чувствовал ее абсолютную беспомощность. — Кто же, интересно, он такой?
На лице охранника появилась улыбка.
— Падаван пытается одурачить Булгана. Нет, со мною хитрости джедаев не пройдут. Конечно, Булган и Киакхта немного медлительны… Но это не значит, что они полные тупицы, — привстав с места, Булган медленно склонился над девушкой; его широкоплечая мускулистая фигура закрыла собой свет одинокого светильника. — Ты полагаешь, настоящий алвари способен быть таким глупцом?
— Я не говорила об этом, да и не имела в виду ничего подобного, — мягко ответила Баррисс.
Алвари сделал шаг назад.
— Просто мне известна некая тайна, которая касается твоей персоны.
Слезящийся глаз охранника подозрительно сощурился.
— Что я слышу? Поберегись, падаван! Булган совсем не боится тебя!
— Конечно-конечно. Но с помощью некоего дара, о котором ты даже не слышал, я явственно чувствую, что вы со своим другом испытываете сильную внутреннюю боль. Возможно, она преследует вас уже на протяжении многих лет.
Коричневый, отливающий золотом глаз Булгана расширился больше обычного.
— Откуда… Откуда тебе это известно?
— Вдобавок к обычному набору навыков каждый из нас имеет собственные способности. Я, например, специализируюсь на лекарском искусстве.
— Но ведь ты человек, а я — ансионец.
— Понятное дело, — голос девушки становился все более уверенный; он струился, словно ручей, проникая в сознание головореза и подчиняя его себе. — Конечно, я не способна выправить спину либо вернуть потерянный глаз. Но та боль, которая живет в твоем сознании, понятна любому сочувствующему существу, и совсем не важно, к какой расе он принадлежит. Это страдание берет начало из жизненных неудач и разочарований. У меня складывается такое впечатление, будто твой разум пытается собрать какой-то очень мощный компьютер, но порядок соединения многочисленных деталей, которые лежат перед ним, никому не известен. В результате все те усилия, которые приходится тратить на протяжении собственной жизни, оказываются тщетными. Понятно ли тебе хоть что-либо из того, о чем я рассказывала, Булган? Алвари медленно кивнул.
— Булган не тупица. Булган понимает. Хайя, ты выразила именно те чувства, которые терзали меня с самого рождения. Порядок соединения деталей никому не известен… — он покачнулся из стороны в сторону, а затем уставился на девушку единственным глазом. — Падаван способен это исправить?
— Не могу обещать, но попытаюсь.
— Моя боль живет в голове вечно, — судя по всему, охранник напрягал все резервы своего интеллекта. — Я не хочу этой боли.
Алвари потер лоб огромной шершавой ладонью.
— Это будет прекрасный подарок… Наверное, даже более ценный, чем деньги хозяина, — на этом поток мыслей алвари иссяк. — Но почему я должен доверять тебе?
— Я дам тебе честное слово падавана как ученика джедая, как человека, посвятившего себя чистым идеалам борьбы за равенство и справедливость.
Испытывая видимое замешательство, охранник перевел дух, оглянулся по сторонам, а затем вновь вскинул взор на девушку.
— Я разрешу тебе вылечить Булгана. Но если это окажется хитростью…
— Я же дала свое слово, — перебила Баррисс, решив не дослушивать угрозы алвари до конца. — Кроме того, куда же мне бежать? Дверь закрыта на засов с противоположной стороны, верно? Ведь мы же заперты в этой каморке вместе, — на лице девушки не было и тени улыбки. — Твой друг не оставил нам ни единого шанса.
— Значит, мы заперты? — охранник потер лысый череп как раз в том самом месте, где у алвари начинает расти черная шерсть, а у этого представителя племени красовалась грязная проплешина. — Булган в замешательстве.
Баррисс решила не упускать шанса и пошла в новую атаку.
— Замешательство берет начало из той боли, которая живет внутри твоего существа. Позволь помочь тебе, Булган. Пожалуйста! Если у меня не выйдет, ты ничего не потеряешь. В противном случае я не смогу воспользоваться твоей беспомощностью — мы же заперты, понимаешь?
— Хорошо. Падаван говорит правду. Да, ты можешь попытаться вылечить меня.
Встретившись с глазами охранника, она указала ему взглядом на скованные запястья.
— Тебе придется меня освободить. Надеюсь, ты понимаешь, что для выполнения поставленной задачи мне потребуются руки.
Булган заметно занервничал.
— Но зачем? Что это, очередная уловка джедаев?
— Да нет же! Пожалуйста, доверься мне. На свете существуют гораздо более ценные вещи, чем моя жизнь и величина твоего грядущего заработка. Тебе знакомо движение за выход из состава Республики?
— Нет, — подумав немного, он добавил: — Киакхта не обрадуется.
С этими словами охранник встал за спиной девушки и ловким движением ключа освободил ее руки. Наручники с клацаньем упали на каменный пол. Почувствовав себя наполовину свободной, Баррисс принялась яростно растирать запястья. Когда же кровообращение наконец восстановилось, она показала охраннику жестом приблизиться.
— Подойди, Булган,
Голос Баррисс был ласковым и теплым. Наклонив голову, словно маленький ребенок, алвари медленно двинулся на ее зов, но девушка ни на секунду не забывала, что такое впечатление было обманчивым. Конечно, Булган походил на ребенка, только сейчас речь шла о большом и очень опасном ребенке. Ей не следовало просить охранника опустить голову еще ниже — его кривая спина позволяла легко дотянуться до головы алвари. Девушка подняла руки и прижала ладошки вокруг его черепа, стараясь не дотрагиваться до ушных выступов. Плоть охранника оказалась горячей — девушка вспомнила, что нормальная температура тела жителей Ансиона превышает человеческую на несколько градусов. Закрыв глаза, Баррисс начала концентрироваться.
Внезапно по телу женщины пробежала сильная дрожь. Она, наконец, нащупала причину всех жизненных неудач Булгана, а теперь начала медленно продвигаться к заветной пели. Да, эта задачка оказалась не из легких! Лоб девушки покрылся крупными каплями пота. Достав из кармана болеутоляющий бальзам, она призвала на помощь Силу. Источник болезненных ощущений пульсировал в мозгу алвари, словно паровой молот; ткани вокруг него были воспалены, а последовательность нейронных импульсов — грубо нарушена.
Девушка держала руки вокруг черепа охранника на протяжении нескольких долгих минут: пациент и лекарь объединились на это время в единое, таинственное, чуть ли не сверхъестественное целое. Суть происходящих событий была подвластна только лишь разуму джедаев. И только когда напряжение постепенно спало, девушка медленно пришла в себя.
Открыв глаза, она обнаружила, что стоит перед лицом охранника. Но теперь в его позе и осанке было нечто совсем иное: пропала дрожь и неуверенность, а одинокий глаз, подернутый тусклой поволокой, сейчас возбужденно блестел. Алвари медленно разогнулся, насколько ему позволяла горбатая спина, а затем пристально посмотрел по сторонам.
