– Извини, пожалуйста, – сказал Калвин.
– Ничего, – сказала Кья, задергивая молнию поставленной на пол сумки. – Все путем.
– Если бы, – сказал Кальвин, оглядываясь через плечо. – Ты действительно встретила Мэриэлис в «Си-Таке»?
– В самолете, – уточнила Кья.
– Так ты сама ни при чем?
Кья распрямилась, и все вокруг нее немного поплыло.
– Ни при чем?
– Тогда тебе надо мотать отсюда. – Глаза Калвина, смотревшие из-под черного козырька дурацкой шапочки, были какие-то слишком уж серьезные. – И поскорее.
– Почему? – спросила Кья, хотя эта идея казалась ей вполне разумной.
– Нечего тебе про это знать.
За стеной что-то грохнуло и зазвенело.
– Ничего страшного, – сказал Калвин и чуть поморщился. – Она просто швыряется вещами. Это для них так, легкая разминка. Пошли.
Он подхватил ее сумку и начал вдруг двигаться с такой скоростью, словно опаздывал на самолет. Из туалета, резкий поворот направо, почти бегом мимо двери, за которой скрылся Эдди, мимо стойки с экранами (Кья увидела там вроде бы людей в ковбойских шляпах, отплясывавших цепочкой, сцепившись руками, но где там что рассмотришь, когда нужно догонять этого психа).
Калвин влетел в распахнутые двери лифта и с размаху хлопнул ладонью по сенсорной пластине.
– Довезет тебя до гаража, – сказал он. В офисе Эдди разбилось что-то стеклянное и, видимо, большое. – Иди налево, там футах в двадцати будет другой лифт. Через вестибюль тебе не стоит, у нас там камеры. Нажми нижнюю кнопку и попадешь прямо в метро. Садись на поезд.
– На какой? – спросила Кья, забирая у него свою сумку.
Мэриэлис завопила, и не придуривая, а как от настоящей боли.
– На любой.
Калвин сказал что-то по-японски и выскочил наружу за мгновение до того, как лифт успел ответить, а затем двери закрылись, пол дернулся вниз, и сумка в руке Кья стала на мгновение легче.
«Грейсленд» так и стоял на прежнем месте, огромный вожак стаи тяжелых блестящих черных автомобилей. Свернув, как велел Калвин, налево, Кья обнаружила второй лифт. Помятый и обшарпанный, он не умел разговаривать и по нажатию самой обыкновенной кнопки послушно опустил ее в лабиринт залитых ярким, как в полдень, светом переходов, по которым текли толпы людей, к путанице эскалаторов и платформ, к магнитным поездам в туннелях и вечным логотипам, парящим в вышине.
Вот теперь она точно была в Токио.
11. Коллапс новых зданий
Лэйни получил комнату в узком, трапецевидном в плане, высотном здании, облицованном белой керамической плиткой. То, что эта высотка, наследие строительного бума восьмидесятых, пережила землетрясение, свидетельствовало о мастерстве ее создателей, а головоломное хитросплетение прав собственности и незатухающая борьба между двумя старейшими криминальными кланами позволили ей пережить и последующую реконструкцию. Лэйни узнал все это от Ямадзаки в такси, которое везло их сюда с Новой Золотой улицы.
– Мы не знали, – сказал Ямадзаки, – как вы относитесь к новым зданиям.
– Новые – это нанотехнические?
Все силы Лэйни уходили на то, чтобы держать глаза открытыми. На водителе были белоснежные, безукоризненно чистые перчатки.
– Да. Некоторые люди относятся к ним с недоверием, даже опаской.
– Пока что я никак к ним не отношусь. Посмотреть сперва надо.
– Вы сможете увидеть нанотехнические здания уже сегодня, прямо из окна своего номера.
Что да, то да. Собственно говоря, Лэйни был знаком с этими непомерно огромными монстрами по виртуальным конструктам, но там слабо ощущалась необычная заглаженность их формы, их псевдобиологичность.
– В них есть что-то от Нью-Йорка, изображенного Гигером, – сказал Ямадзаки, но для Лэйни это имя было пустым звуком.
А теперь, сидя на гостиничной кровати, он смотрел на эти чудеса ультрасовременной технологии, пытался проникнуться их величием, все-таки крупнейшие в мире обитаемые сооружения (Чернобыльский саркофаг еще больше, но уж там-то точно ни один человек жить не станет), и не чувствовал ничего, кроме скуки и легкого раздражения.
Зонтик, который дал ему Ямадзаки, опал и начал быстро съеживаться, сходить на нет.
Где-то запиликал телефон. Где?
– Телефон, – сказал Лэйни. – Где он здесь?
Плоский деревянный брусок, белый на черном квадратном подносе, пристроенном у изголовья кровати, начал подмигивать в такт пиликанью пятнышком красного света. Лэйни взял брусок. Надавил крошечный перламутровый квадратик.
– Алло, – сказал чей-то голос. – Это Лэйни?
– А сам-то ты кто?
– Райделл, из «Шато». Ганс разрешил мне попользоваться телефоном. Ну да, Ганс, главный ночной смотритель. Я не ошибся со временем? Ты там завтракаешь?
Лэйни протер глаза, еще раз взглянул на новые здания.
– Ага.
– Я звонил Ямадзаки, – сказал Райделл. – Взял у него твой номер.
– Спасибо, – сказал Лэйни и широко зевнул. – Только я…
– Ямадзаки говорит, они тебя взяли.
– Да вроде, – сказал Лэйни. – Спасибо. Думаю, с меня причи…
– «Слитскан», – прервал его Райделл. – В «Шато» от них не продохнуть.
– Нет, с этим покончено.
– Лэйни, ты знаешь такую Кэтрин Торранс? Живет на Шерман-Оукс, знаешь? Она сейчас в бывшем твоем номере с техниками и тонной всякого оборудования. Ганс считает, они пытаются разнюхать, чем ты тут занимался. Найти хоть какие обрывки информации.
Лэйни смотрел на уходящие в небо башни. Фасад одной из них вроде как пошевелился, но это был, конечно же, просто обман зрения.
– Но он, Ганс, говорит, что в этих номерах нет никакой возможности отсортировать остаточные молекулы. Слишком много наслоений.
– Кэти Торранс? Из «Слитскана»?
– Она этого, собственно, не говорила, но там же такая прорва техников, а техники никогда не умеют держать язык за зубами, а к тому же Чингиз из гаража заметил при разгрузке надпись на некоторых ящиках. Их тут человек двадцать, плюс гориллы. Сняли два больших номера и четыре одноместных. Чаевых не дают.
– Да что же они там делают?
– Всякая сенсорная хрень. Хотят узнать, что ты тут делал и что замышлял. Один из рассыльных видел, как они устанавливали камеру.
Весь фасад одного из новых зданий подернулся рябью и вроде как поплыл. Лэйни закрыл глаза, сжал пальцами переносицу и почувствовал легкую боль, напоминание о недавней травме. И снова открыл глаза.
– Я ровно ничего не замышлял.
– Нет так нет, – обиделся Райделл. – Я просто подумал, что тебе стоит об этом знать, вот и все.
