Анна облокотилась на влажный шершавый косяк двери и горестно улыбнулась темноте, съежившейся вокруг нее. Воспоминания о тех временах хлынули, как совсем еще недавно пронесшаяся над Трансильванией гроза…
Элджи был ее первой любовью… Правда, он всегда твердил, что любовь бывает только одна. Одна, и никак иначе. Все остальное Элджи считал страстью или влюбленностью, сильными, но мимолетными чувствами.
– Я смогу любить только один раз в жизни, – как-то сказал он Анне. – Все другое будет лишь жалким подобием любви, обыкновенной уступкой. А я не хочу уступок. Я хочу любви… Настоящей, взаимной и на всю жизнь. Ты думаешь, я наивен? Пусть так. Но для меня это – смысл жизни…
Иногда ей казалось, что Элджи – романтик, вечно витающий в пушистых облаках своих грез. Но это ощущение быстро проходило: когда ситуация требовала трезвых и обдуманных решений, Элджи выдавал их немедля. Он сочетал в себе совершенно не сочетаемые качества: трезвую рассудительность и безрассудную романтичность. Возможно, она полюбила Майка потому, что он, как ей показалось, был таким же…
Они с Элджи познакомились весной, когда в предместьях города еще лежали снега, а талая, грязная вода текла по улицам и нагоняла унылые мысли. Анна не очень радовалась весне: ее однообразная жизнь не менялась и в это время года. Учеба, уроки игры на ненавистной флейте – в угоду отцу, которому, бог знает зачем, понадобилось, чтобы Анна устраивала домашние концерты. Да еще курсы немецкого, от одного звучания которого ее выворачивало наизнанку. Все это казалось таким нелепым и бессмысленным, что Анна впадала в тихую депрессию.
По ночам, когда ее ровесницы наслаждались молодостью и весной, Анна плакала в подушку и мечтала о том, что в один прекрасный вечер к ней пребудет… нет, вовсе не принц на белом коне… а обычный парень в совершенно обычной одежде и даже без коня, бросит камешком в окно и скажет: «Вот и я, милая. Пойдешь со мной на край света?» И тогда Анна пошла бы, не задумываясь о последствиях…
Но обычных парней рядом с ней не водилось, а тех, что звал на ужины и обеды ее отец, Анне хотелось выставить за порог. Они были жутко, невероятно скучны, рассыпали остроты, как яблоня – поредевшие лепестки, и кичились своими богатыми родителями так, словно те были статуями из золота.
Все это вызывало у Анны Марберри смешанное чувство отвращения и горечи. Она завидовала своим сверстницам, которые могли себе позволить много больше, чем она, и имели куда более богатый жизненный опыт. Те, в свою очередь, завидовали ей, ее богатству, дорогой красивой одежде и даже ее внешности, хотя Анна всегда считала себя серой мышкой. Так что подруг у нее не было. Равно как не было любимого. Но однажды вечером, возвращаясь домой с флейтой под мышкой, Анна встретила его…
Элджи смотрел на нее во все глаза так, словно прямо на улице увидел портрет Моны Лизы. Он остановился посреди мостовой, над которой витали ароматы свежевыпеченных булочек, и замер, любуясь Анной.
Она страшно смутилась и постаралась обойти молодого человека, а он, не в силах заговорить с ней, лишь глупо молчал, любуясь ее длинными опущенными ресницами и потрясающими, окропленными медью волосами. Через несколько секунд он опомнился и, пока не смолкло цоканье ее каблучков по мостовой, кинулся к цветочнице, у которой купил букет синих ирисов.
Потрясая букетом, как мечом, он бросился вслед за Анной. Обогнав ее, он остановился и, отдышавшись, протянул ей букет.
– Это вам. У вас глаза, как эти синие ирисы…
Анна запуталась в словах и в мыслях. Она взяла букет и молча посмотрела на странного незнакомца. Он был красив: глаза цвета влажных абрикосовых косточек, темные блестящие волосы, нежный овал лица и грустная улыбка на чувственных губах. Одет он был очень просто – синие потертые джинсы и коричневый свитер в тон влажных глаз.
– Простите, наверное, я выгляжу жалко и неуместно, – окончательно смутился парень, похоже, не подозревавший, что Анна смущена не меньше его. – Желающих дарить вам букеты слишком много. И я – последний в этом огромном списке…
В огромном списке?! Эта фраза неожиданно заставила Анну расхохотаться. Она тут же испугалась, что он расценит ее смех, как издевательство, и поспешила объясниться:
– Вы шутите?! В последний раз мне дарили цветы полгода назад, на день рождения… Мой отец.
Парень улыбнулся. Анна заметила, что ее слова обрадовали и ободрили его.
– Нет, это вы шутите. Я никогда не видел более красивой девушки. Потому и решил, что за вами гоняется толпа поклонников, от которых вы смертельно устали…
Анна снова рассмеялась. Ей не нужна была толпа поклонников. Этот парень, красивый, сумасшедший и такой нерешительный стал вдруг единственным человеком на земле, с которым ей хотелось быть…
С того самого дня они были неразлучны. Анне казалось, счастье сыплется на нее, как из рога изобилия. Все происходящее представлялось ей совершенно неправдоподобным – она так долго мечтала о любви, что не могла до конца поверить в то, что обретенная любовь – не сон, не плод ее фантазий. Она смотрела на Элджернона, казавшегося ей богом красоты, и дико страдала от мысли, что он, наверное, не удовольствуется ее скромной любовью. Но Элджернон довольствовался и благословлял каждый день, каждую минуту, секунду, проведенную с ней.
– Моя девочка, – ласково шептал он ей, перемежая поцелуи с объятиями, – какое счастье, что я встретил тебя. Мне становится страшно от одной мысли, что в тот день я мог бы пойти другой дорогой. Нет, не мог, – тут же опровергал себя Элджи, – ведь это сама судьба свела нас вместе…
Элджи был сиротой, поэтому познакомил Анну с единственной своей родственницей – тетей. Миссис Свизи оказалась довольно приятной и общительной женщиной. А вот Анна… Анна никак не могла заставить себя сознаться Элджернону в том, что ее отец – владелец целой сети ресторанов, да еще парфюмерных магазинов и бутиков модной одежды. Это роковое, безумное, бездушное богатство не было нужно ни ей, ни Элджи.
К тому же отец… ее отец ужасно боялся, что рано или поздно дочь уйдет из дома, и одна только мысль об этом заставляла его дрожать от страха и ярости. Что-то будет, когда он узнает о связи дочери с каким-то бакалейщиком, торгующим пирожками и булками, испеченными теткой, в крошечном ларьке на углу Уоллинг-стрит? Одна мысль об этом заставляла Анну трепетать. Ирвин Марберри был слишком большим собственником, чтобы позволить своей дочери подобную связь, не говоря уже о браке.
Но однажды Анне все-таки пришлось сделать решительный шаг.
Элджи, как обычно, терпеливо дожидался ее с занятий, когда к серому зданию университета подъехало роскошное авто. Анна, которая в этот момент уже стояла на пороге здания, ошарашенно смотрела на то, как из пурпурного автомобиля выбирается ее грузный отец. Элджи сидел на парапете и, заметив Анну, помахал ей рукой. Он не мог даже предположить, что роскошное авто имеет какое-то отношение к его девушке, а этот полный господин приходится ей отцом.
Сердце Анны готово было выскочить из груди и разлететься на тысячу осколков по серым плитам университета. Что ей делать?! Что говорить?! Она никогда не принимала решений, и теперь этот процесс стоил ей больших усилий.
