Грант неловко переступил с ноги на ногу и оглянулся на Нэн, а у той от удивления глаза стали круглыми как блюдца.
– Раш, ты не позволил ей стать сильной. Всю жизнь ты ее опекал. Она привыкла во всем на тебя полагаться. А потом ты взял и переключил все свое внимание на Блэр, думая, что Нэн проживет и без твоей защиты. Может, Нэн и взрослая, но она всю жизнь зависела от тебя и даже не представляет, что может быть по-другому. Если бы ты не зациклился на идее вернуть Блэр, ты бы сам это понял.
Я оттолкнул Гранта и посмотрел на сестру. Может, в его словах и была доля правды, но я не собирался слушать его нотации. В глубине души я был рад, что эти двое наконец нашли общий язык. Возможно, теперь Грант будет заботиться о Нэн – мы столько лет прожили в одном доме и были друг другу как неродные.
– Я люблю тебя, Нэн. Ты знаешь об этом. Но ты не должна ставить меня перед выбором. Это нечестно.
Нэн подбоченилась. Это была ее оборонительная поза.
– Ты не можешь любить нас обеих. Я никогда ее не приму. Раш, она целилась в меня из пистолета! Ты же сам видел – она хотела меня застрелить. Как ты можешь любить ее и любить меня? Так не бывает.
– Она бы никогда в тебя не выстрелила. В Гранта она тоже целилась, и ничего – он не в обиде. Да, я люблю вас обеих. Но я люблю вас по-разному.
Нэн посмотрела на Гранта и грустно ему улыбнулась. Это вообще ни в какие ворота не лезло.
– Он меня не слышит, Грант. Я сдаюсь. Он выбрал любовь к ней, а не ко мне.
– Нэн, просто выслушай его. Ну, давай же, он ведь в чем-то прав.
Грант говорил с ней таким ласковым тоном, я в жизни такого не слышал. Черт, я оказался в какой-то гребаной «Сумеречной зоне».
Нэн топнула ногой и сорвалась на крик:
– Нет! Ненавижу ее. Видеть ее не могу. Она причиняет ему боль, и за это я ее еще больше ненавижу.
Я огляделся по сторонам, чтобы убедиться в том, что нас никто не слышит, и увидел, что к нам идет Вудс. Вот дерьмо.
Грант проследил за моим взглядом и пробормотал:
– Вот черт.
Вудс остановился напротив нас, посмотрел на Нэн, потом на Гранта, а потом на меня.
– Я слышал достаточно, чтобы понять, о чем тут речь, – сказал он, глядя мне в глаза. – Теперь слушайте меня и вникайте. Почти всю жизнь мы были друзьями. Про вашу семейку я знаю все и даже больше. – Вудс взглянул на Нэн, криво усмехнулся и снова перевел взгляд на меня. – Если кто-то из вас посмеет обидеть Блэр, ему придется иметь дело со мной. Блэр будет здесь работать столько, сколько захочет. Нравится вам это или нет – мне плевать. Так что смиритесь, ребята. Ваши склоки ей сейчас совсем ни к чему. Сбавьте обороты. Надеюсь, мы друг друга поняли.
Я внимательно смотрел на Вудса и пытался понять, что он имеет в виду и почему вдруг ведет себя как защитник Блэр. Мне это не понравилось. Кровь начала закипать у меня в жилах, кулаки сжались. Неужели он решил, что теперь может сделать свой ход? Выйти вперед, когда она такая слабая, и выставить себя героем? Черт подери, этому не бывать. Блэр – моя.
Вудс не стал ждать ответа, просто развернулся и пошел от нас.
– Похоже, у тебя появился конкурент, – с подчеркнутой ленцой заметила Нэн.
Грант подошел к Нэн и снова закрыл ее от меня.
– Перестань уже, Нэн, – шепнул он и глянул на меня через плечо.
Мне надоели эти пререкания, и вообще было не до них. Я отбросил клюшку в сторону и пошел за Вудсом.
* * *
Либо он услышал мои шаги, либо почувствовал волну злости, которая от меня исходила, потому что перед зданием клуба он внезапно остановился и повернулся ко мне.
Больше всего меня взбесило, что он приподнял одну бровь, будто удивился.
– Мы оба хотим одного и того же. Почему бы тебе не сделать пару глубоких вдохов и не успокоиться? – сказал Вудс, скрестив руки на груди.
– Держись от нее подальше, – выпалил я. – Слышишь меня? Отвянь от нее. Блэр любит меня, просто она запуталась, и ей тяжело. Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы воспользоваться ее уязвимостью, клянусь, я вышибу тебе мозги.
Вудс склонил голову набок и нахмурился. Похоже, мои угрозы не произвели на него впечатления. Вероятно, мне надо было очень постараться, чтобы они на него подействовали.
– Я знаю – ты любишь ее. Никогда раньше не видел, чтобы ты так бесился из-за девушки. Это я понял. А вот Нэн ненавидит ее. Если ты любишь Блэр, защити ее от яда, который стекает с клыков твоей сестрички. Или это сделаю я.
У меня было такое чувство, будто мне дали пощечину. Прежде чем я успел что-то ответить, Вудс вошел в клуб и закрыл за собой дверь. Несколько секунд я стоял и тупо смотрел на закрытую дверь. Я неизбежно терял одну из них. Я любил сестру, и она со временем простила бы меня. А Блэр я мог потерять навсегда. Этого я допустить не мог.
Блэр
Бети порывисто сжала мою руку. Я сидела на столе для осмотра, а она стояла рядом. Несколько минут назад я пописала в стаканчик, и теперь мы ждали, когда нам сообщат результаты анализов. Сердце у меня колотилось как бешеное. Оставался еще малюсенький шанс, что я не беременна. Накануне вечером я прогуглила такой вариант. Домашние тесты не всегда безошибочны, и причиной моих недомоганий могли стать постоянные мысли о беременности.
Дверь открылась, в кабинет вошла медсестра. Она посмотрела на меня и на Бети и улыбнулась.
– Поздравляю – тест положительный. Вы беременны.
Бети крепче вцепилась в мою руку. В глубине души я уже знала ответ, но, когда медсестра сказала об этом вслух, моя беременность стала реальной. Я не заплакала. Мой ребенок не должен узнать, что его мама плакала, когда услышала о нем. Я хотела, чтобы он или она всегда чувствовали себя желанными. Беременность – не так и плохо. Это не могло быть плохо. Мне была нужна семья. И теперь я знала, что она скоро у меня появится. В моей жизни снова будет человек, который станет любить меня просто так, безо всяких условий.
– Доктор придет через несколько минут. Надо еще кое-что проверить. Еще вам необходимо сдать кровь на анализ. У вас бывают судороги или кровотечения?
– Нет. Только тошнота. От запахов, – объяснила я.
Медсестра кивнула и записала что-то в блокнот.
– Может, вы и не согласитесь, но это хорошо. Когда тошнит – это хорошо.
Бети фыркнула.
– Видели бы вы, как ее рвет. Чего тут хорошего?
Медсестра улыбнулась.
– Да уж, я помню эти деньки. Веселого мало. – Она посмотрела на меня. – Отец будет участвовать?
Будет ли? Смогу ли я ему рассказать? Я покачала головой.
– Нет, не думаю.
Медсестра кивнула и быстро черкнула что-то еще в своих записях, а потом с грустной улыбкой сказала, что такое часто бывает.
