– Много. Например, я не трачу время за этим столом на праздную болтовню.
– Тогда приступим. – Он указал на разложенные на столе карты. – Разве вы не должны их перетасовать?
– Еще одно правило заключается в том, что я не тасую карты, пока следующий клиент не займет место напротив меня.
– Так я уже сижу.
Выражение ее лица опять стало холодным и непроницаемым. Она тоже слегка подалась вперед, и деликатный запах апельсина опять защекотал ему ноздри.
– Принимая во внимание результат сегодняшнего гадания у вас дома, – тихо сказала она, – я предпочла бы прочитать ваши карты в менее людном месте.
– Понимаю. Вы хотели бы остаться со мной наедине.
– Да, – сначала сказала она, а потом поправилась: – То есть нет. Я хотела сказать…
– У-у-у, как, однако, вас волнует, лорд Саттон, что скажут вам карты, – раздался прямо над его ухом голос леди Ньютреббл. Не узнать этот голос было невозможно. Он поднял голову. Она стояла, обмахиваясь веером так, что павлиньи перья, украшавшие ее прическу, пришли в движение и стало казаться, будто на голове у нее выросли крылья. – Моя племянница Гвендолин и я очень хотели бы узнать, что карты мадам Ларчмонт предсказывают относительно вашей будущей жены, милорд. – Она махнула рукой в сторону Алекс. – Продолжайте, мадам Ларчмонт. Не обращайте на меня внимания.
– Но, леди Ньютреббл, вы знаете мои строгие правила, – сказала Алекс с натянутой улыбкой. – Я не могу гадать лорду Саттону, когда вы стоите совсем рядом.
– Я не возражаю – сказал Колин.
Леди Ньютреббл просияла.
– Отлично. А вы, мадам Ларчмонт, можете продолжить.
– Однако, – сказал Колин с улыбкой, – прежде чем мы начнем, я не возражал бы против рюмки вашего превосходного бренди, леди Ньютреббл. Вы могли бы это устроить? – Увидев, что она колеблется, он добавил с самым серьезным видом: – Без вас мы не начнем.
– Хорошо, – не очень уверенно сказала леди Ньютреббл. – Куда запропастились слуги? Вечно их нет, когда они нужны.
Как только хозяйка дома отошла, Колин наклонился к Алекс и тихо сказал:
– Я заплачу вам полкроны, только скажите, что девушка, на которой я женюсь, будет брюнеткой.
– Простите?
– Ладно. Плачу крону. Будет забавно лишить ее надежды на то, что я выберу ее племянницу-блондинку.
– Вам не нравится племянница леди Ньютреббл? Леди Гвендолин – очень красивая девушка.
– Да. Но боюсь, что я испытываю неприязнь к вздорным, капризным и высокомерным жалобщицам независимо от цвета волос.
– Понятно. – Ее губы чуть дернулись, и он понял, что она развеселилась. – Но что, если карты предскажут, что вы женитесь на блондинке? Тогда вам придется исключить всех других блондинок среди претенденток.
– Принимая во внимание мое двусмысленное отношение к гаданию, я готов рискнуть.
– А если карты действительно предскажут вам блондинку, – она покачала головой и вздохнула, – мне придется солгать.
– Вы хотите сказать, мадам Ларчмонт, что вам никогда не приходилось лгать?
– А вам?
Пальцев рук не хватит, чтобы пересчитать.
– Приходилось. А вам?
Она замялась.
– Мне не нравится лгать.
– Прекрасно. И мне не нравится. Но иногда обстоятельства вынуждают нас делать то, что нам не нравится.
– Похоже, у вас есть опыт, милорд?
– Есть. И я не уверен, что вы достигли возраста?.. – Он замолчал, ожидая, что она назовет свой возраст.
– Двадцать три.
– … что вы достигли возраста двадцати трех лет и при этом ни разу не сделали того, что вам не нравится.
– Так оно и есть. И этот разговор тому подтверждение. – Но в глазах он прочитал иное.
Он наклонился еще ближе.
– Полсоверена. – Она вздохнула.
– Боюсь, что ложь – очень дорогая вещь.
– Дороже половины соверена?
– Боюсь, что так. Ведь в результате я потеряю такую богатую клиентку, как леди Ньютреббл.
– Если вы полагаете, что такая известная скряга, как леди Ньютреббл, расстанется с половиной соверена, чтобы ей погадали на картах, вы просто сошли с ума.
Она лишь улыбнулась в ответ.
– То, что вы делаете, мадам Ларчмонт, можно обозначить одним словом.
– Да. И это слово «оплата».
– Нет. Это «вымогательство». – Непонятно по какой причине этот разговор, который должен был совершенно его разозлить, на самом деле развеселил его, как уже очень давно с ним не бывало. Он притворно вздохнул и сказал: – Ладно. Назовите вашу цену за эту маленькую ложь.
– Соверен.
– Неужели вы не понимаете, что это смешно? – Она пожала плечами:
– Вам решать.
– Требовать такие деньги у друга. – Она удивилась.
– Вряд ли наше краткое знакомство можно считать дружбой, милорд.
– Вы, наверное, правы. – Не спуская с нее глаз, он добавил: – Обстоятельство, которое мне хотелось бы исправить.
– И я уверена, что вы хотите это сделать в следующие три секунды, – улыбнулась она.
– Да. И это помогло бы.
– На самом деле это не поможет. Я беру одинаковую плату и с друзей, и со знакомых.
– Вот как! Значит, нет смысла узнать вас поближе.
– Боюсь, что так. – Она взглянула ему через плечо. – Леди Ньютреббл несет ваше бренди, милорд.
– Хорошо, – буркнул он, – пусть будет соверен, но я заплачу, только если вы будете убедительны в своем предсказании.
– Договорились. И не бойтесь, милорд. Я знаю свое дело.
– В этом я уверен.
Однако остается вопрос, что это за дело.
Глава 7
Алекс быстро перетасовала карты. Мало того, что она и так была взбудоражена тем, что пыталась обнаружить хриплый шепот, услышанный накануне в кабинете лорда Мэллорана, так теперь еще лорд Саттон сидит слишком близко. А леди Ньютреббл, маячившая где-то совсем рядом и с явной дрожью ожидавшая результатов предсказания, только добавляла беспокойства.
Все еще перетасовывая карты, она спросила:
– На какой вопрос вы хотите, чтобы я ответила, лорд Саттон?
– Тот, который сейчас у всех на уме. На ком я, в конце концов, женюсь.
Кивнув, она положила колоду на стол.
– Снимите один раз левой рукой.
– Почему именно левой?
