— Рад, что вам нравится. Если вам понадобится что-то еще или вы захотите что-нибудь изменить, дайте мне знать, пока мы не ушли. Нам остаюсь доделать кое-какие мелочи. К четырем часам управимся.
Ванесса представить себе не могла, что здесь можно захотеть изменить. Но пока мужчины разговаривали, она ходила туда-сюда, открывая дверцы и ящички и думая, что куда ей лучше поставить.
Это все ее!
Точнее, ее и тети Хелен, а также Марка. Но даже несмотря на ее нежелание быть обязанной бывшему мужу, она не могла отрицать, что он дал ей то, что больше никто не смог бы. По крайней мере, за столь короткий срок. Даже если бы она взяла заем в банке, ей не удалось бы получить такой быстрый и качественный результат.
Услышав шаги за спиной, она обернулась и увидела Марка.
— Они приберутся здесь и уедут через несколько часов, — сказал он. — Компьютерное оборудование привезут завтра, так что ты сможешь открыть новый отдел в ближайшее время.
Ванесса хлопнула в ладоши и едва удержалась от того, чтобы не потереть их друг о друга. Она была так воодушевлена, что с трудом могла это скрыть.
Им нужен веб-сайт, а следовательно, человек, который будет заниматься его разработкой и поддержкой, поскольку сама она в этом почти ничего не понимает. Еще им нужно заключить договор с надежной транспортной компанией, приобрести упаковку и специальные наклейки.
Господи, сколько же всего еще нужно сделать! Гораздо больше, чем она предполагала до сих пор.
— Я знаю, что у тебя много дел, — сказал Марк, нарушив ход ее мыслей, — но, прежде чем ты уйдешь в них с головой, мне бы хотелось кое-что с тобой обсудить.
Ванесса глубоко вдохнула и заставила себя расслабиться. Она будет решать проблемы по мере их поступления.
— Хорошо.
— У меня в Питсбурге много работы, и мне нужно вернуться домой.
— О! — Ее глаза расширились от удивления.
Она так привыкла к присутствию Марка рядом с собой, что его сообщение об отъезде застигло ее врасплох. Какая ирония! В первый день она так хотела, чтобы он уехал. Сейчас ей трудно представить «Сахарный домик» и жизнь без него.
Прогнав эти опасные мысли, она кивнула:
— Хорошо. Я понимаю, что дома в Питсбурге у тебя много работы. Здесь ты уже определенно сделал больше чем достаточно, и я не смею тебя задерживать.
Она остановилась, прежде чем начала его благодарить. Ведь он сделал для нее все это вовсе не по доброте душевной. Лучше взять то, что он великодушно ей предлагает, и позволить ему уехать из города, пока он не потребовал вернуть долг таким способом, о котором ей даже подумать страшно.
Его губы начали медленно растягиваться в улыбке, и ее пульс участился. Эта улыбка словно говорила: «Я знаю то, чего ты не знаешь».
— Что? — осторожно спросила она.
— Думаешь, я намерен просто собрать вещи и уехать, не так ли?
Да, она так думала. Или, скорее, надеялась на это.
— Все хорошо, — сказала она, сделав охватывающий жест рукой. — Это отличное начало. Мы с тетей Хелен будем стараться.
Он еще шире заулыбался, обнажив белые зубы. У нее возникло нехорошее предчувствие.
— Уверен, вы с Хелен хорошо здесь все устроите. Но с этим придется подождать до нашего возвращения.
Ванесса пристально уставилась на него, повторяя про себя его слова. На смену страху пришло оцепенение, которое мешало ей быстро соображать.
Она прокашлялась:
— Мы?
Марк наклонил голову:
— Я хочу, чтобы вы с Дэнни поехали со мной в Питсбург и мой сын наконец познакомился со своей семьей.
Глава 11
— Этого не будет. Мой ответ — нет, — холодно отсветила Ванесса и, развернувшись на каблуках, пошла к выходу.
Конечно, Марк не ждал, что она обрадуется перспективе поехать с ним в Питсбург, но думал, что она будет благоразумнее.
Вздохнув, он пошел следом за ней в кондитерскую. Только он протянул руку к дверной ручке, как дверь открылась, чуть не ударив его по лицу. Голубые глаза Хелен расширились от удивления при виде его, но она, не сказав ни слова, гордо вскинула подбородок и прошла мимо Марка.
«Кажется, обошлось малой кровью», — подумал он, входя в кухню.
Ванесса стояла у большого железного стола и раскатывала тесто. Даже если бы она только что не убежала от него в ярости, он понял бы по ее напряженной спине и отрывистым движениям, что она взволнована.
— Ванесса… — начал он, закрыв за собой дверь.
— Нет, — отрезала она и ударила скалкой по столу, отчего лежащая на ней кухонная утварь загрохотала. — Нет, Марк. Нет и еще раз нет, — повторила она, вцепившись в ручку скалки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. — Я не вернусь туда с тобой. Ноги моей больше не будет в том мавзолее, который ты называешь домом. Я не хочу встречаться с твоей матерью, которая будет смотреть на меня сверху вниз, как всегда смотрела. Как она, по-твоему, отреагирует, когда ты ей скажешь, что я родила внебрачного ребенка? Тот факт, что Дэнни твой сын, не помешает ей меня осуждать. Она будет критиковать меня за то, что я не сказала тебе о своей беременности. Она обвинит меня в том, что я разводилась с тобой, уже зная о ребенке. Что я лишила тебя общения с сыном, а ее с внуком. Что я скрыла от всего мира существование еще одного Келлера.
Поскольку Марк сам обвинил ее во всем этом, когда узнал, что у него есть сын, он посчитал, что будет правильнее промолчать. Особенно зная, какой высокомерной может быть его мать.
Ванесса вздохнула и продолжила более спокойным тоном:
— Либо она поведет себя так, либо вообще откажется признавать Дэнни. Заявит, что он не Келлер, поскольку никогда не считала меня одной из вас. Или поскольку мы с тобой уже не были женаты, когда он родился. — Она покачала головой. — Нет, Марк, я не собираюсь снова через все это проходить и подвергать этому моего сына.
— Он и мой сын тоже, Ванесса, — процедил сквозь зубы Марк.
— Да, — кивнула она, — поэтому ты тоже должен хотеть его защитить. От всего и от всех.
Положив скалку, она уперлась руками в край стола. Ее напряженная поза говорила о том, что она намерена защищать своего ребенка, что бы ни случилось.
— Дэнни ни в чем не виноват. Я никому не позволю считать его вторым сортом. Даже его собственной бабушке.
Марк вскинул голову.
— Не знал, что ты так сильно ее ненавидишь, — мягко произнес он.
— Она ужасно ко мне относилась. Когда мы с тобой были женаты, она делала мою жизнь невыносимой.
Какое-то время Марк молчал, ища в ее словах правду.
Его мать действительно так плохо обращалась с Ванессой, или она преувеличивает? Он знал, что женщины не всегда уживаются с родственниками своих мужей, что отношения между свекровями и невестками часто бывают довольно натянутыми.
