Говоря о том, что интервью генерала Морозова, которое он дал корреспонденту «Курьера» Стасу Шинкареву, смахивает на джинсу, Лозовский имел в виду рекламный характер интервью. Заместитель начальника налоговой полиции не пожалел красок, расписывая успехи своего ведомства. За девять месяцев в бюджет было возвращено в три раза больше средств, чем за весь прошлый год. У Лозовского, однако, и мысли не было подозревать Шинкарева в том, что тот получил за интервью бабки. Налоговики не дают взяток. Но у Тюрина был особый нюх на финансовые махинации.
— Значит, так, — приступил он к обстоятельному, судя по выражению его лица, рассказу. — Заехал я днями на Маросейку, в налоговую полицию. К Морозову. Он начинал у меня лейтенантом еще в ОБХСС. Привез я ему, значит, номер «Курьера», прямо из типографии, тепленький, похвалил интервью, то да се. Он мне всегда рад, есть перед кем погордиться. И вот что между делом выяснилось…
— Между делом? — уточнил Лозовский.
— Ну да. Не мог же я прямо сказать, зачем пришел. А пришел я узнать насчет «Нюда-нефти». Про которую пришло опровержение от Кольцова.
— Понял. Дальше.
— Меня что озадачило? Дело-то, если вдуматься, пустяковое. Шесть дней просрочки не криминал. С чего вдруг Морозов взъелся на эту «Нюду»? И оказалось, что он понятия не имел ни о какой «Нюда-нефти», а рассказал ему о ней сам Стас. И вставил в интервью.
— Минутку, — перебил Лозовский. — Значит, генерал Морозов не знал, что «Нюда-нефть» просрочила платеж, а корреспондент «Российского курьера» Стас Шинкарев знал?
— Выходит, так.
— Откуда?
— Хороший вопрос.
— Продолжай.
— Ну, а Морозову что? Ему на руку: полтора миллиона долларов возвращено в казну — лишняя галочка. У них это дело как поставлено? Берут на заметку какую-нибудь крупную фирму и ждут, когда она просрочит платеж. Тут же заводят уголовное дело по 199-й статье. А она составлена хитро: «Уклонение от уплаты налогов путем включения в бухгалтерские документы заведомо искаженных данных о доходах и расходах, либо иным способом». Вот за это «либо иным способом» и цепляются. А что такое иной способ? Да все. И светит по этой статье от двух до семи лет. Фирма, само собой, деньги сразу перечисляет, они считаются возвращенными в бюджет героическими усилиями ФСНП. Фирмач подписывает заявление с покаянием, и дело закрывают по 7-й статье УПК: преступление совершено впервые и при «деятельном раскаянии». Отсюда и все их успехи.
— А если фирмач не подписывает заявления?
— Глупый вопрос, Володя. Права качать — не сапоги тачать. Себе дороже.
Это уже все очень хорошо поняли. Налоговики называют это «сыграть в „семерочку“».
— Стоп, — прервал Лозовский. — Вот об этом и будет твой следующий материал. Заголовок: «Игра в „семерочку“». Подзаголовок: «Выходи из тени и спи спокойно. На нарах». Врезка: «За девять месяцев текущего года ФСНП перечислила в бюджет втрое больше средств, чем за весь предыдущий год. О маленьких хитростях налоговых полицейских рассказывает наш корреспондент Павел Майоров». Мы им эту «Нюду-нефть» в жопу засунем!
— С чего это ты завелся? — удивилась Регина.
— Из-за Христича, — неохотно объяснил Лозовский. — Когда-то я напечатал большую статью в «Известиях» в его защиту. Он работал на Самотлоре начальником управления и не давал открывать задвижки скважин на полную: обводняются горизонты, месторождения губятся. Обком начал его гнобить, «Известия» решили вмешаться.
— Помогло?
— От Христича отстали, навалились на других. И Самотлор все-таки загубили. Потом и его убрали. Назначили директором научно-исследовательского института. Чтобы не мешал. Я с ним познакомился, когда снимал документальный фильм «Ты на подвиг зовешь, комсомольский билет».
— Как?! — ахнула Регина и звонко, по-девчоночьи, расхохоталась. — Я не могу! Лозовский! Ты занимался такой фигней?!
— Соплюшка. Тебя бы в то время, я бы посмотрел, чем бы ты занималась. Вот чем: писала бы диссертацию об экономическом загнивании капитализма. Дальше, Петрович.
— У меня все. Твой ход, лисичка.
— С этой «Нюда-нефтью» все не так-то просто, — сразу став серьезной, начала Регина. — На нефтяном рынке сейчас два очень агрессивных игрока. Первый — компания «Сиб-ойл», она прибирает к рукам тюменский север. Второй — группа Кольцова «Союз». Теперь о конкретике. В письме Кольцова я сразу обратила внимание на одну цифру. Ты понял, на какую?
— Снижение курса акций «Нюда-нефти» на девять и восемь десятых процента уменьшило капитализацию компании на сорок миллионов долларов. Значит, все компанию Кольцов оценивает без малого в полмиллиарда.
Регина снисходительно усмехнулась:
— Это ему хочется так думать. Цифра не проверяется. Настоящую цену показывают только торги. Нет, я обратила внимание на другую цифру. А вот она проверяется: за третий квартал «Нюда-нефть» перечислила в бюджет полтора миллиона долларов налогов.
— Это много? — спросил Лозовский, который, как и большинство журналистов, знал все, но не точно.
— Фишка не в том, много это или немного. Это немного, если сравнить с тем, сколько платят «Юкос» или та же «Сиб-ойл». По тюменским меркам «Нюда-нефть» компания небольшая. Но. Я посмотрела технические характеристики нефтяных полей «Нюды» и посчитала, сколько у них там скважин. Только не спрашивай, как я это сделала.
— Ты залезла в их базу данных.
— На нетактичные замечания не отвечаю. Так вот, коротко, чтобы не перегружать твою голову цифрами: каждая скважина «Нюды» дает почти в три раза больше нефти, чем в среднем по всей Тюмени. В три! Прочувствовал? И это, заметь себе, на том самом Самотлоре, который, как ты верно сказал, был практически полностью загублен еще в восьмидесятые годы.
— В три раза? — усомнился Лозовский. — Ты правильно посчитала?
— Шеф, обижаешь. Я умею считать. Как этого добились — не знаю. Но это — факт. Какой напрашивается вывод?
— Интервью Морозова — слив. Цель: сбить цену акций «Нюда-нефти» и скупить их. Просматривается и заказчик: «Сиб-ойл». Значит, Стас Шинкарев работает на «Сиб-ойл». Вот сучонок!
— Теперь ты понял, почему Кольцов так настаивает на опровержении? — заключила Регина. — Как только оно будет опубликовано, все начнут быстро считать. И насчитают то же, что и я. Что за этим последует? Акции «Нюды» рванут вверх.
— Пролетит Кольцов с этим делом, — уверенно предположил Тюрин. — Попов не опубликует опровержения. Ему это, как серпом… Я хотел сказать, он этого очень не любит.
— Как попросить, — не согласился Лозовский. — Может опубликовать. Кольцов попросит. А он умеет просить. Но меня сейчас занимает другое. Если мы такие сравнительно умные, почему мы такие сравнительно бедные? Попросту говоря, что со всего этого можем поиметь мы?
— Мы — это кто? — спросил Тюрин.
