Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
Ее муж, мой тесть, вызывал у меня удивление, если не сказать больше — неприязнь. Когда я увидел его впервые, то смутился и растерялся. Да, он был импозантен и умел замечательно говорить, но его подтянутость и моложавость были неестественными, как и все то, что он произносил. К тому времени он окончательно переметнулся в противоположный лагерь и активно отстаивал преимущества былых времен. Стоило мне однажды небрежно заметить, что в те прекрасные времена он чистил параши, как он разразился бурной тирадой зомбированного деньгами и властью нувориша, который не замечает постыдности своего нынешнего процветания. Я же демонстративно — в два слоя! — намазывал красную икру на кусок хлеба под ироничным взглядом Лизы. После этого случая мое общение с тестем прекратилось. Он старался избегать меня, Лиза принимала нас одна. Но это было еще мучительнее. Ближе и роднее мы не становились (да этого и не могло произойти!), в ее глазах я продолжал быть плохим зятем. Это было очевидно. И только Лика, как всегда, светилась счастьем и лишь изредка фыркала в кулачок. Все, что происходило вне родительского дома, ее вполне устраивало.
4
Мы возвращались домой, проходило два-три дня, все становилось на свои места. Я ходил на работу, Лика ждала меня, красиво сервируя стол к ужину. Это мне нравилось. Я становился обывателем. А скорее всего, всегда им и был. В какой-то момент мне захотелось большего комфорта. Именно мне, а не ей. И вот в этот момент (который я до сих пор вспоминаю с ужасом и отчаянием) на глаза мне попался шкаф…
Я никогда не беспокоился об обустройстве своего быта, но однажды, когда мы с Ликой прогуливались у привокзальной площади, обратил внимание на вывеску нового мебельного салона, и мой взгляд скользнул по витрине. В ней красовалось оригинальное «сооружение» — целая комната из дуба с резными узорами и всякими шишечками.
— Смотри, — сказал я, — вот к чему я бы обратился на «вы». Помнишь, как у твоего любимого Чехова: «Многоуважаемый шкаф!..»
Лика засмеялась.
— Да это и не шкаф, — продолжал я, — это настоящее «дворянское гнездо»! В нем можно жить!
— Мы можем его купить? — спросила Лика, которая мало интересовалась финансовым положением нашей семьи.
— Мы просто обязаны это сделать! Идем!
Мы зашли в магазин, и там выяснилось, что это — экспериментальная модель, единственный экземпляр. Выставлена для изучения покупательского спроса. Лика огорчилась.
— А когда же вы изучите этот самый спрос?
— Месяца через два. Не раньше, — ответил продавец. — Вот тогда и начнем принимать заказы.
— Ой, как жалко! — всплеснула руками Лика.
Всю дорогу я успокаивал ее.
— Но это же единственная вещь, которую тебе захотелось приобрести за все это время! — не унималась она. — Я хочу, чтобы твои желания всегда исполнялись!
— Да черт с ней, с этой деревянной коробкой!
Я уже жалел, что потащил ее в магазин, — она воспринимала все слишком серьезно. Мне пришлось срочно придумывать что-то, и в следующем магазине я «положил глаз» на роскошный, но довольно пошлый комплект постельного белья. Потом мы купили торшер и антикварный письменный прибор. Все это было совершенно бессмысленно. Но создавало атмосферу общего семейного дела.
— Тебе правда все это нравится? — допытывалась Лика, с сомнением разглядывая дома наши покупки.
— Не очень…
— Тогда раздадим все это людям…
— Каким людям?
— Все равно каким. Тем, кому это действительно нужно!
— Отлично! Если учесть, что самое дешевое из этого хлама стоит не меньше сотни зеленых! — не выдержал я. И дальше уже не мог сдержаться. — Тебе интересно так жить? Быть комнатным котенком, при твоем уме и таланте?! Я иногда чувствую себя полным кретином, когда ты обслуживаешь меня, как в гостинице! Тебе это интересно? Нет, конечно, меня, как нормального мужика, все устраивает — «хороший дом и жена рядом. Что еще нужно, чтобы достойно встретить старость?..». Но я чувствую себя каким-то тираном. Разве такой жизни ты хотела?! Тебе все это интересно?
Я толкнул торшер ногой. Она сжалась. Я испугался.
— Послушай, — сказал я уже спокойнее, — я не хотел тебя обидеть. Мне просто жаль, что ты понапрасну тратишь свое время и… жизнь.
— Любовь не бывает напрасной. Я тебя не понимаю.
Она, похоже, и в самом деле не понимала. И я прекратил любые попытки воздействовать на ее самолюбие.
Месяца через полтора ей позвонили из института и предложили принять участие в биеннале, которое проходило в живописном уголке Карпат. Я обрадовался, что о ней не забыли.
Лике не очень хотелось уезжать, но когда в нашу кухню набилось полгруппы бывших однокурсников во главе с преподавателем, ее глаза заблестели. Все они, шумные и веселые, с опаской поглядывали в мою сторону. Напрасно! Я излучал благодушие, разливал вино и всем своим видом показывал, что не собираюсь становиться на пути молодого таланта. Это действительно так и было.
— Хорошо. Я поеду, — сказала Лика, когда гости разошлись, — если вы все так этого хотите…
— Ну вот, ты опять делаешь это ради кого-то! А ведь ты — талантливая художница, это — твой мир, твое окружение. В конце концов, ты сможешь там продать свои картины и… О! Я придумал! Ты продашь свои картины и подаришь мне шкаф!
Ей нужен был толчок, идея, ради которой она могла бы оторваться от уютного домашнего мирка. И моя идея ей понравилась. Она даже захлопала в ладоши и тут же начала собирать свои прибамбасы для рисования, хотя до начала биенале оставалась еще неделя.
Выглядело это творческое мероприятие приблизительно так: где-то у подножия гор разбивался «художественный городок». Ставились палатки для участников, возводился импровизированный вернисаж под огромным брезентовым тентом. Две недели молодые дарования работали на пленэре, выставляя свои старые и новые работы на продажу. Сюда же на автобусах время от времени привозили журналистов, телевизионщиков, искусствоведов и даже иностранцев-коллекционеров.
— Это будет дурдом, — пояснила мне Лика, — застолья до утра. Какое там рисование? Так, профанация…
— Не преувеличивай. А если будет плохо — то хоть побудешь на природе, подышишь свежим воздухом, отдохнешь от меня, дурака… А я приеду тебя проведать. И мы будем будем гулять в горах!
Тут меня передернуло, и я замолчал…
5
Люблю сентябрь. В этом году он был особенно теплым и каким-то вкусным — воздух, пропитанный запахом кофе, под вечер приобретал еще и густой лиственный аромат с привкусом хризантем. Лика уезжала рано утром, с последней группой. Накануне я договорился с ребятами, что они возьмут ее принадлежности с собой, у меня в день отъезда была уйма важных дел, и я не мог ее проводить. А так Лике не пришлось тащить на себе тяжелый этюдник.
Утром мы пили кофе, и я пытался втолкнуть в нее хотя бы кусочек бутерброда, но она категорически отказывалась.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
