— Ты хочешь сказать, что происходит химическая реакция?
— Да, микроскопическая химическая реакция. В состав пота входит множество различных веществ, но главным образом хлорид натрия, то есть обычная соль. Она соприкасается с поверхностью гильзы, разъедая ее, и оставляет соответствующий след.
— А используя различные свойства электричества, можно его обнаружить?
— Вот именно. Мы пропускаем через гильзу ток напряжением в две с половиной тысячи вольт, затем посыпаем ее угольным порошком, после чего вполне зримо проявляется след. На данный момент мы провели уже несколько таких опытов. Я видела, как этот метод работает. Изобрел его англичанин по имени Бонд.
Босх все больше входил в азарт.
— Тогда почему мы это не применяем?
Сопп решила немного охладить его пыл.
— Постой-постой! Успокойся, Гарри. Пока мы не вправе это делать.
— Почему? Чего вы ждете? Торжественной церемонии с разрезанием ленточки шефом полиции?
— Нет, дело не в этом. Такого рода доказательства и сама процедура еще не введены в судебную практику штата Калифорния. Мы пока работаем с окружным прокурором над протоколом, и никто не хочет выходить с этим методом в таком деле, где успех не гарантирован. Нам приходится думать о будущем. Первое же уголовное дело, где мы применим этот метод в качестве доказательства, создаст прецедент. Если случай окажется неподходящим, мы запорем перспективное начинание и будем отброшены далеко назад.
— Ну может, у меня как раз подходящий случай. Кто должен это решать?
— Первым делом Бреннеман должен подобрать подходящее дело, а затем отправиться с ним к окружному прокурору.
Чак Бреннеман был начальником отдела криминалистики полиции Лос-Анджелеса. Босх понял, что процесс подбора подходящего дела и согласования может занять недели, если не месяцы.
— Послушай, ты ведь сказала, что твои ребята уже экспериментировали?
— Да, ведь мы должны быть уверенными в том, что делаем.
— Отлично, тогда поэкспериментируйте с этой гильзой. Посмотрим, что покажет ваш метод.
— Мы не можем, Гарри. В контролируемых экспериментах мы используем макеты гильз.
— Терри, мне это позарез нужно. Конечно, может, ничего и не выйдет, но, с другой стороны, на этой гильзе могут находиться отпечатки убийцы. И вы сможете их выявить.
Похоже, Сопп почувствовала, что загнана в угол, причем человеком, отнюдь не собирающимся отступать.
— Хорошо, слушай. По графику следующая серия опытов начнется не раньше будущей недели. Я ничего не обещаю, но посмотрю, что можно сделать.
— Спасибо, Терри.
Босх заполнил формуляр по проведенному анализу вещественных доказательств и покинул лабораторию. Он чувствовал себя окрыленным открывшейся возможностью выявить с помощью новейших достижений науки, казалось бы, навсегда утраченные отпечатки пальцев убийцы. Джон Ли как будто знал каким-то сверхъестественным образом о существовании метода электростатической оптимизации. Эта волнующая мысль словно индуцировала в Босхе некие токи, и у него даже возникало ощущение того, что он слегка искрится от разрядов.
Выйдя из лифта на пятом этаже, Босх взглянул на часы и вспомнил о том, что пора уже звонить дочери. Сейчас она, вероятно, уже на пути в школу, шагает по Стаббз-роуд к Академии Хэппи-Вэлли. Если он не успеет связаться с ней сейчас, то придется ждать окончания занятий. Гарри остановился в коридоре перед входом в свой отдел, достал телефон и выбрал из списка знакомый номер. Соединения через Тихий океан пришлось ждать полминуты.
— Папа! Что это за фотография с мертвецом?
Он улыбнулся.
— И тебя тоже с добрым утром. Как ты узнала, что он мертвый?
— Мм… дай подумать. Мой папа расследует убийства и посылает мне снимок босых ног на железном столе. А та, другая картинка, что это? Легкие того человека? Какая гадость!
— Он был курильщиком. Я подумал, тебе следует это увидеть.
Последовало молчание, а потом, очень спокойно, она произнесла:
— Папа, я не курю.
— Да, но, видишь ли, мама сказала, что от тебя пахнет табаком, после того как ты погуляешь с друзьями в торговом центре.
— Да, возможно, это так, но неправда то, что я с ними курю.
— Тогда с кем же ты куришь?
— Папа, я не курю. Старший брат моей подруги иногда болтается с нами, чтобы за ней приглядывать. Я не курю, и Хи тоже не курит.
— Хи? По-моему, ты сказала, что это подруга.
Тогда Мэделин снова произнесла это имя, на сей раз с ярко выраженным китайским акцентом. Теперь оно звучало как «Хи-ю».
— Хи — это девушка. Ее так зовут, Хи. Это означает «река».
— Тогда почему ты не называешь ее Ривер?
— Потому что она китаянка, и я называю подругу ее китайским именем.
— Игра слов, прямо как у Эббота и Костелло. Называть девушку Хи.
— Как у кого?
Босх улыбнулся.
— Да так, не важно. Забудь о легких, Мэдди. Если ты говоришь мне, что не куришь, я тебе верю. Но я звоню не за этим. Та татуировка на лодыжках, ты смогла прочесть иероглифы?
— Да! Фу какая гадость! В моем телефоне ноги какого-то мертвеца!
— Ладно, ты можешь удалить их, как только скажешь мне, что означают эти символы. Вас же учат в школе читать.
— Я не собираюсь их удалять. Я собираюсь показать их друзьям. Они подумают, что это круто.
— Нет, не делай этого. Понимаешь, речь идет о проводимом мною расследовании. Никто больше не должен видеть данные снимки. Я послал их тебе, надеясь на то, что ты сможешь мне быстро расшифровать их.
— Ты хочешь сказать, что во всем полицейском управлении Лос-Анджелеса нет ни одного человека, способного это перевести? Тебе приходится звонить дочери в Гонконг ради такого пустяка?
— В настоящий момент примерно так оно и есть. Но работа есть работа. Так ты знаешь, что означают эти символы, или нет?
— Да, знаю, папа. Это было легко.
— Ну так как же их следует понимать?
— Это что-то вроде предсказания судьбы. На левой ноге иероглифы «фу» и «каи», то есть «удача» и «деньги». А на правой — «аи» и «ци», что означает «любовь» и «семья».
Босх поразмыслил над этим. Ему подумалось, что эти символы имели важное значение для Джона Ли. Он хотел, чтобы они были с ним повсюду.
Потом он вспомнил, что символы располагались у Ли на каждом ахилловом сухожилии. Быть может, он поместил туда татуировку намеренно, сознавая, что эти его упования на вечные ценности делали его уязвимым. Но они же являлись его ахиллесовой пятой.
— Алло, папа?
— Да, я здесь. Я просто задумался.
