Ее размышления прервал оглушительный грозовой разряд. Башня качнулась под ногами у Элизеф. Она почувствовала, что причиной этому какая-то чужая магия, но не догадывалась, что, используя Чашу Жизни, привела в действие ловушку, давным-давно поставленную специально для нее. Башня качнулась еще раз и задрожала. Элизеф оцепенела от страха. Она стояла на вершине Академии, защищенной от разрушения многочисленными заклинаниями, и потрясение смотрела, как разваливается город. Кусок балюстрады, ограждающей крышу, отвалился и полетел вниз. Сквозь образовавшуюся дыру картина гибели Нексиса предстала перед ней во всем размахе.
Толстые равелины гарнизона сложились как карточный домик. Городская стена, которую в свое время возвел Миафан, распалась; по всему городу, с юга на север, волной вздыбилась почва. В устье реки, чуть ниже мыса, где стоит Академия, разверзлась широкая пропасть, и вода, бурля и крутясь, хлынула в нее, сметая все на своем пути.
Когда пыль осела и земля перестала трястись, до Элизеф донеслись стоны и крики. Довершая разрушение, по всему городу полыхали пожары. Элизеф передернула плечами. Страдания смертных ее не трогали, зато о себе пора было позаботиться. Она не знала, что именно произошло, но сильно подозревала, что за всем этим стоит исчезнувший Миафан.
Три дня спустя Янис с изумлением получил от Ван-нора послание, в котором тот просил его снарядить в Южные Царства быстроходное судно и взять на борт пассажира. Больше всего Яниса поразило, что в такое время отец Занны беспокоится о подобных вещах. Повелитель Нексиса с головой должен был бы уйти в восстановление города… Впрочем, Янис давно взял за правило не вмешиваться в чужие дела. За рейс Ваннор предложил приличную плату, и предводитель контрабандистов был только рад услужить незнакомцу, хотя таинственный путешественник, который все время кутался в плащ и не снимал с головы капюшона, не слишком ему понравился. Но плавание было благополучным и, высадив своих пассажиров на побережье южного материка, Янис уже по дороге домой перестал ломать над этим голову, а вернувшись, и вовсе забыл о загадочном путнике.
Глава 7. ДИКАЯ ОХОТА
Ориэлла, дрожа, стояла посреди двора и была совсем одна — если не считать привидений. В лунном свете здания Академии обрели желтоватый оттенок, словно были сложены из старых костей, а двери и окна чернели, как глазные впадины черепа, хранящего слабый отзвук милых черт того, кого давно уже нет на свете.
Резкий холодный ветер сновал между заброшенных строений, будя неясные тени, и воздух дрожал от шепота. Миафан и Элизеф, верховные интриганы; Деворшан и Браггар, обычные маги, чьи амбиции оказались выше их возможностей; целительница Мериэль, впавшая в безумие и налетевшая на меч Ориэллы в далеких краях. Сегодня все они были здесь и все жаждали мщения…
— Шары! — вдруг фыркнула Ориэлла. — Тоже мне, привидения!
Уняв разыгравшееся воображение, она толкнула плечом дверь, ведущую в Башню Магов, и вошла.
Внутри была такая темень, что даже ночное зрение чародеев оказалось бессильным. Воздев руки, Ориэлла сотворила голубой светящийся шар и прямо перед собой увидела мраморные ступени, покрытые ледяной коркой. Тени, отбрасываемые волшебным огнем, метались по замшелым стенам и потолку, затянутому паутиной. Ориэлле почудилось какое-то шевеление уже за пределами видимости; положив руку на Жезл Земли, она завертелась из стороны в сторону, желая встретить опасность лицом к лицу, и наконец, устав, шумно выдохнула.
— Не будь такой дурой! — обругала она себя. — Если в каждой тени тебе мерещатся призраки — на кой ты вообще сюда пошла? — Вся сложность заключалась в том, что она-то как раз знала, и очень хорошо знала, что призраки существует.
Стиснув зубы, Ориэлла начала подниматься по лестнице, Комнаты близнецов, Браггара, покои Элизеф. Все они были пусты и заброшены, даже след прежних хозяев исчез. Ориэлле все больше становилось не по себе, холодок пробежал у нее по спине, словно кто-то невидимый провел ледяным пальцем по позвоночнику. Нет, тут явно что-то не так! Даже если никого из чародеев не осталось в живых, мебель и вещи должны были сохраниться.
Подойдя к своей двери, Ориэлла замешкалась: эти комнаты долгое время были ей домом, и она не хотела видеть их разоренными. Они несли в себе память о Форрале, Анваре, о милом Финбарре — архивариусе Академии и единственном товарище Ориэллы среди чародеев. Ей казалось, что пустота этих комнат в определенном смысле зачеркнет ее прежнюю жизнь.
«Это просто смешно! — твердо сказала себе Ориэлла. — В конце концов вещи — не главное, и ничто — ничто! — не сможет вычеркнуть из моей памяти тех, кого я любила». И все же сердце ее сжалось, когда она вошла в пустые гулкие комнаты. Что стало с зеленым, как мох, ковром, с веселыми шторами, с уютной кроватью под тяжелым пологом, который по ночам укрывал их с Форралом? Где теперь яркие платья, которые он уговорил ее купить во время их бесконечных прогулок по Нексису? Где уникальные книги и рукописи, где гитара Анвара, которую он купила ему в подарок на праздник Солнцеворота? Чувство невыносимого одиночества захлестнуло ее с такой силой, что подогнулись колени. Форрал мертв — а кто сейчас с Анваром? Где он? Ориэлла вздрогнула и покинула свои бывшие покои. Голубой шарик парил над головой волшебницы, освещая ей путь.
Все выше и выше поднималась она по винтовой лестнице. Осталось осмотреть только одни апартаменты, и, подходя к ним, Ориэлла невольно замедлила шаг. Если она не сразу решила переступить порог собственной спальни, то каково ей было войти в покои Миафана? Память о том, как она вбежала сюда и увидела Форрала, терзаемого Призраками Смерти, была еще свежа; воспоминания об этом были подобны самим Нихилим: такие же отвратительные и ужасные. Страх сковал Ориэллу, когда она коснулась затейливой дверной ручки, и ей потребовалось все ее мужество, чтобы открыть эту дверь. И все же в глубине души она почему-то была уверена, что должна это сделать. Ориэлла сосредоточилась, проверяя, нет ли здесь магической ловушки или заклятия, но ничего такого она не почувствовала. Впрочем, это только усилило ее подозрения. Жив Миафан или мертв — он никогда бы не оставил свои апартаменты без надежной защиты. А если он все-таки сделал это, то явно неспроста.
Ориэлла осторожно вынула из-за пояса витой Жезл Земли, толкнула дверь и сразу же отскочила: в комнатах было темно и пахло тленом. От этого запаха ее чуть не стошнило.
Поскользнувшись на верхней ступеньке, Ориэлла едва не упала, но успела в последний момент ухватиться за перила.
— Семь кровавых демонов! — Пытаясь удержаться на ногах, она потеряла контроль над волшебным огнем, и шарик потух. Оказавшись в кромешной тьме, Ориэлла прислушалась. Кроме ее невольного вскрика, ничто не нарушало тишину, но в мозгу у нее возникло знакомое ощущение, беззвучный гул, отражение темной магической силы. В ответ на него в руке Ориэллы задрожал, озарившись изумрудным огнем, Жезл Земли. Сердце волшебницы учащенно забилось. Меч! Пламенеющий Меч где-то рядом! Она торопливо создала новый огненный шарик, переложила посох в левую руку и, обнажив свой клинок, вошла в комнату. А войдя, остолбенела от ужаса.
