class="p1">— Чувствуется рука мастера, — не удержался я от улыбки.
— Льстец, — хохотнула девушка и следом сменила тему. — Вижу, разговор с Его Высочеством был довольно тяжёлым.
— Не всё коту масленица, — криво усмехнулся я.
— Насколько мне известно от разных людей, он хоть и суровый человек, но довольно справедливый. Советую не портить с ним отношения.
— Всякая справедливость заканчивается там, где начинаются интересы рода. В его случае — империи, — оглядев принца со стороны, ответил я. — Впрочем, не осуждаю.
Несмотря на то, что разговор клеился не очень, ментально это не ощущалось. Мы двигались в такт музыке, не торопясь, наслаждаясь моментом.
После танца я попросил Настю проводить меня до отца. Было самое время поздравить его с юбилеем, иначе я боялся, что могу про это дело в запале праздника и забыть.
Князь стоял у одного из столов и беседовал с гостями, но увидев нас с дочерью, коротко что-то им произнёс и шагнул в нашу сторону.
— Сергей Дмитриевич, — обратился я, подойдя ближе.
— Алексей Михайлович, — ответил он, поворачиваясь ко мне.
— Я хотел поздравить вас с юбилеем и пожелать здоровья, мудрости и благополучия. Пусть этот дом будет всегда наполнен хорошим настроением и процветанием.
— Благодарю тебя. Это приятно слышать от молодого человека с такими перспективами.
— Позвольте вручить вам небольшой подарок в знак уважения, — я протянул ему изящную коробочку, перевязанную лентой.
— Что это? — спросил он с любопытством, изучая взглядом предмет.
— Антикварные часы, принадлежавшие одному из ваших предков. Так уж вышло, что недавно я на них случайно наткнулся. Думаю, они должны вернуться в семью.
Уж не знаю каким образом эта вещь оказалась в моём клановом хранилище в аномалии, но я принял решение вернуть её. Тем более, что для этого появился хороший повод. Артефактом часы, к слову, не являлись, и представляли собой совсем иную ценность.
Князь открыл коробочку и увидел старинные карманные часы с гравировкой.
— Это… удивительно, — слегка заволновался мужчина, но коротко вздохнув, продолжил уже абсолютно спокойно. — Я помню рассказы о них от своей бабушки. Они принадлежали деду.
— Рад, что смог помочь вернуть их.
Князь внимательно посмотрел на меня.
— Это ценный подарок. Спасибо, Алексей.
— Рад, что получилось Вам угодить, — кивнув, бросил я в ответ.
Воронцов также благодарно кивнул. Настя и вовсе смотрела на меня шокированным взглядом.
Следом мы обменялись ещё несколькими любезностями, после чего я направился назад к своему столу к Меншиковым. Вечер продолжался, и как и ожидалось, он многое изменил в текущем раскладе. Ко всему прочему, осталось только вскрыть конверт от императора и наконец понять, чего он от меня хочет.
Глава 8
Собравшиеся сидели напротив меня в напряжённом молчании. За массивным дубовым столом находились все, кто был мне верен и дорог: Святогор сидел сбоку, суровым взглядом буравя карту под своими руками. Максим и Степан находились напротив, обмениваясь тихими репликами, также уперевшись взглядами в стол. На диванах расположились остальные бойцы службы безопасности, которых в общей мере сейчас было десять человек. Что же касалось Виктории, то она расположилась несколько в стороне, как всегда уткнувшись в какой-то учебник. Правда, при этом, княжна нет-нет да поглядывала в нашу сторону.
Я положил на стол тонкий конверт с восковой печатью и, оглядев собравшихся, произнёс:
— Вчера вечером мне передали письмо от императора. Тон у него, скажу честно, весьма недвусмысленный, — бросил я с улыбкой, что автоматически передалось почти всем присутствующим. — Корона считает, что война с Пожарскими зашла слишком далеко и фактически выходит за грани допустимого. Романовы кратко уведомили меня, что дают нам три дня — три, — повторил я, оглядев присутствующих, — чтобы завершить все боевые действия. После этого нас вызовут в Кремль для обсуждения и подписания мирного договора.
Слова повисли в тишине, заставив каждого напряжённо вслушиваться. Максим поднял бровь и задумчиво постучал пальцем по столу.
— Полагаю, это значит, что Пожарские тоже получили подобное послание, — заметил он. — Думаю, они там не меньше нашего теперь озадачены и без дела уж точно не сидят.
— Абсолютно верно, — тут же кивнул я на слова друга. — Более того, по тем данным, что я получил от Меншиковых, есть основания предполагать, что они либо знали, либо предугадывали такой вариант развития событий. Мне доложили, что противник окапывается в ключевых крепостях, стягивая туда людей и технику.
Святогор сдвинул брови, бросив в мою сторону как всегда серьёзный взгляд.
— Значит, у нас есть только три дня, чтобы поставить точку, — произнёс он глухим голосом.
— А что будет, если кто-то из нас не согласится? — подал голос Степан, сидевший до этого молча.
Всем и так было ясно, что ничего хорошего такой ход решившим дерзнуть короне не сулит, но я всё же захотел внести в этот вопрос однозначную ясность.
— В случае отказа какой-либо из сторон подчиниться, Романовы, как, думаю, и добрая половина империи, автоматически примут сторону оппонента. Последствия таких мер, думаю, всем понятны без лишних объяснений.
Я откинулся на спинку стула и на миг задумался, внимательно всматриваясь в лица друзей и соратников. Усталость сказывалась на каждом, но за этим переутомлением я видел стойкость и решимость — те качества, которые заставляли нас идти вперёд, несмотря ни на что.
— Что я могу сказать… — взял слово Святогор. — Мы так и так готовились к атаке. Существенно ничего не изменилось. Уже завтра у нас будет всё готово.
— В целом, всё верно. Поэтому оставшиеся дни ожидаю видеть на ваших лицах исключительно счастливые улыбки. А то сидите тут какие-то смурные все… — произнёс я, усмехнувшись. — На днях всё закончится, и при правильном раскладе событий, мы наконец-то сможем выйти из подполья.
— О, да-а… — довольно протянул Степан и, театрально вздохнув, добавил: — Мы наконец-то вернёмся в свою общажку… а то мне, если честно, уже осточертела вся эта изысканная роскошь.
— Готов попрощаться с этой шикарной кроваткой? — кивнул в сторону моего временного спального места Максим, поддерживая шутку друга.
— Готов, — улыбнувшись, бросил я.
Народ стал обмениваться шутками и смотреть на грядущие события в исключительно положительном ключе. Я этому был рад — подготовка к операции не должна была проходить так, будто впереди нас ждёт казнь. Боевой дух и настрой решают!
Но внезапно, весь этот шум прервался лёгким шорохом. Виктория подняла руку, привлекая не только моё внимание, но и почти всех присутствующих. Её лицо было бледным, но глаза горели решимостью и тревогой одновременно.
— Кх-кх… Алексей, — скромно начала она, глядя мне в глаза, — если ты не против, я хотела бы помочь.
В комнате вмиг повисло напряжённое молчание. Степан со скептическим
