момента. И поскольку вы являетесь кардинальным автором, полагаю, все происходящее так или иначе связано именно с вами.
– Я уволюсь, – спокойно, даже как-то кротко проговорил Кристиан Уэст. – Я не стану ползать у вас в ногах, умолять…
– Это было бы бесполезно, – заметил редактор.
– Тем более, – завершил журналист. – Что ж, на этом, вероятно, мы с вами прощаемся.
– Зайдите к бухгалтеру, – сочувственно произнес редактор уже ему в спину. – Вам заплатят за вашу последнюю статью.
– Она была лучшей, – не оборачиваясь, бросил Кристиан Уэст и хлопнул дверью.
Вскоре после этого он оставил родной город и перебрался в Нью-Шорем, прихватив с собой и котенка. Животное не доставляло ему хлопот, поскольку по-прежнему оставалось маленьким и легко помещалось в небольшую сумку. Пока поезд мчал известного журналиста к новому месту работы – это был журнал «Утренний ответ», чрезвычайно популярный в Нью-Шореме, – котенок мирно спал среди багажа. Он даже не заметил, что поездка завершилась и любящий хозяин выложил его на кровать в своей новой квартире. Разместив котенка, Кристиан Уэст направился в редакцию.
Журнал выходил раз в месяц и наряду с репортажами и информационными статьями размещал художественные произведения. Собственно, именно ради них большинство читателей и оформляли годовую подписку на «Утренний ответ». Единственное требование к рассказам заключалось в том, чтобы с персонажами внутри сюжета происходили некие таинственные истории, которые поутру находят вполне реальное объяснение. До некоторых пор в этом журнале печатались произведения таких авторов, как Эллис Мюррей, Гарри Бробст и… сам Говард Филлипс Лавкрафт, который, насколько нам известно, в те годы не был великим и неповторимым, но представлял собой «одного из многих» и получал отнюдь не высочайшие гонорары, но весьма скромные даже по тем временам суммы.
– Видите ли, друг мой, – объяснил Кристиану главный издатель, некто Каэл Рэнди Льюис, – ситуация нынче такова, что нашим жилам требуется свежая кровь. Она необходима нам… как воздух для дыхания, как пища, содержащая много белка, – если вы понимаете, о чем я говорю.
– Мне кажется, да, – едва заметно улыбнулся Кристиан. – Полагаю, всем этим авторам попросту надоело писать одно и то же. Вам необходим новый человек, который взглянет на происходящие события совершенно иными глазами.
Каэл Р. Льюис шумно хлопнул ладонями по столу.
– В самую точку! – вскричал он. – Однозначно в самую точку! Все ровным счетом так и обстоит. Рад, что мы мгновенно нашли взаимопонимание.
После этого они обменялись рукопожатиями и допили виски из бутылки, которую мистер Каэл Р. Льюис уверенным движением вынул из нижнего ящика редакторского стола.
К несчастью для главного редактора, он недооценил своего нового коллегу: тот буквально фонтанировал великолепными текстами и в считаные месяцы сделался гораздо более популярным – и необходимым – сотрудником для журнала. Когда внезапно возник вопрос, не превратить ли мистера Уэста в главного редактора и не уволить ли Каэла Р. Льюиса за ненадобностью, проблема была решена исключительно быстро. Именно мистеру Уэсту были адресованы многочисленные письма, содержащие в себе поразительно яркие и жуткие сюжеты (мистер Уэст с необычайной легкостью превращал их в художественные произведения, и в конце концов журнал начал выходить не раз в месяц, а раз в две недели). Именно мистер Уэст привлек к работе новых сотрудников. Он ухитрялся и заниматься творчеством, и организовывать литературные процессы. В конце концов владелец журнала – его основной бизнес был связан, впрочем, не с прессой, а с производством автомобильных двигателей – задался вопросом: имеет ли смысл платить две ставки, если ситуация позволяет платить полторы? Таким образом, ненужный человек отправился восвояси, а нужный получил за успешно производимую им двойную работу полторы ставки – выгоду имели двое из троих.
Прошло несколько лет. Казалось, энергия и таланты мистера Уэста неиссякаемы. Теперь он посещал родителей примерно раз в полгода, однако периодически отправлял им письма и самым сердечным тоном спрашивал об их самочувствии.
– Может быть, навестить его? – с волнением спрашивала мать у отца, но папенька только качал головой:
– Если бы у него имелась потребность повидаться с нами, он, разумеется, дал бы нам знать. В нашей семье не принято довольствоваться многозначительными намеками. В тех случаях, когда от человека ждут чего-то определенного, ему и сообщают об этом абсолютно определенным тоном.
– Возможно, что-то мешает ему высказаться, – вздыхала матушка.
– Полагаю, дорогая, ты просто соскучилась по сыну, – сказал отец с доброй улыбкой и погладил мать по голове.
Однако следует признать, что он и сам обдумывал поездку в Нью-Шорем – якобы по совершенно другому делу. В конце концов он сообщил сыну, что юридическая необходимость направила его в Нью-Шоремскую библиотеку – там надлежит просмотреть несколько финансовых дел, в свое время успешно решенных его достопочтенными коллегами. «А заодно навещу и тебя», – написал отец в конце своего послания.
Сын отвечал, что будет чрезвычайно рад, если произойдет эта встреча, и дал честное слово вернуться домой около шести часов вечера, хотя имел обыкновение задерживаться в редакции часов до восьми, а то и до девяти.
Встреча с отцом прошла для Кристиана наилучшим образом: они пожали друг другу руки, а потом отец, за минувшие годы слегка постаревший и отдавшийся слишком сильным эмоциям, прижал его к себе и на мгновение крепко обнял.
Кристиан предложил ему чаю – впрочем, вежливости ради сперва упомянув о коньяке. От коньяка отец отказался: он нуждался в трезвом уме, чтобы составить себе наиболее достоверное и полное представление о жизни сына, – ведь через день ему предстояло вернуться домой и предоставить супруге подробнейший отчет обо всем увиденном.
Кристиан увлеченно рассказывал о своей работе, о новых друзьях, о людях, которые доверяют его литературному мастерству. Казалось, в его жизни не существует никаких других интересов, помимо работы.
– А что же библиотека? – перебил отец. – Читал ли ты какие-нибудь новые книги?
– Да когда мне читать? – всплеснул руками Кристиан и расхохотался – совершенно как в былые времена. – Я едва успеваю писать. Помимо прочего, я считаю неправильным забивать свои мозги чем-то посторонним. Это ужасающе отвлекает. Автор должен жить, полностью погрузившись в собственный текст, и не выходить оттуда ни направо, ни налево.
– Иными словами, – подхватил отец, который слишком хорошо знал своего сына, – ты так и не завел себе девушку, которая занимала бы твои мысли и чувства?
– Если в моей жизни появится женщина, – спокойно отозвался Кристиан, – то тихая, незаметная, преданная. Она не будет моей «девушкой» – я не стану тратить время на все эти любовные игры, но сразу же заключу с ней брак. Это будет брак, подобный договору соратников, решивших идти вместе по жизни, и ничего иного. Но до сих пор у меня не возникало ни потребности в чем-то подобном, ни лишнего времени.
В этот самый момент из-под дивана выбрался котенок. Он потянулся, выгнул спину горбом и уставился на мистера Уэста-старшего вытаращенными ярко-желтыми глазами.
– О! – воскликнул отец, вздрогнув от неожиданности. – Так ты продолжаешь держать кошек? А где же тот котенок, с которым ты уезжал сюда?
– Да это он же и есть, – с легкой досадой отвечал Кристиан. – Папа, неужели вы не узнаете?
– Сын, – промолвил отец и сильно сжал его руку, – либо ты решил посмеяться надо мной, либо не обращаешь внимания на чрезвычайно странные вещи…
– Что во всем этом странного? – осведомился Кристиан. Котенок приблизился к нему, и Кристиан почесал ему шейку. Котенок снова выгнулся, потряс в воздухе хвостом и обвился вокруг руки своего любящего хозяина. – Он выглядит привычно, хорошо питается, никогда не болеет, спокойно переносит одинокие дни, пока я нахожусь на работе, и всегда рад моим возвращениям домой. Если в этих комнатах и водились когда-то мыши, он их успешно изгнал или уничтожил. Чем еще должен заниматься кот? Не так ли, Элвин, мой котик, мой дорогой дружок?
Котенок ответил еле слышным мяуканьем и устремил на мистера Уэста-старшего пылающий злобой взгляд. Отец поневоле содрогнулся.
– Что ж, сынок, разумеется, ты прав, – поспешно произнес он и встал. – Я, пожалуй, пойду. Остались еще кое-какие дела, а завтра с утра у меня уже поезд до дома.
– Передайте мой самый искренний и сердечный привет матушке, – сказал Кристиан. – Теперь мне стало очевидно, что я очень сильно соскучился по ней. Надо будет приехать к вам в этом году пораньше.
Однако прошел месяц и потом еще один, а Кристиан так и не навестил родителей.
Мать буквально не находила себе места от тревоги. В отличие от отца, она обладала женской способностью даже на большом расстоянии чувствовать душевный
