направлять и раскрывать таланты, давать ошибаться, совершать непоправимые поступки, испытывать боль, стыд, разочарование. Проживать с ними первую любовь и потерю домашнего питомца. Это непросто – быть родителем, но так прекрасно!
Подумай об этом завтра, а сейчас предлагаю испытать еще одно простое и доступное всем удовольствие. Догадываешься, о чем я? Мы давно не ели, поэтому пойдем поищем, где можно перекусить. Но сначала купаться!
* * *
Правда, это удовольствие – после перелета и стольких новых впечатлений освежиться в прохладном море, а потом неспешно прогуливаться по узкой улочке, ступнями чувствуя каждый камешек мостовой, словно идешь босиком? Ты увлеченно смотришь по сторонам, прислушиваешься к звукам, ловишь незнакомые запахи. Так и нужно постигать новое – всеми органами чувств сразу. Сейчас мы порадуем еще и наш вкус. Нет, я пока не знаю, где мы будем обедать. Выбирай, ты можешь зайти в любой ресторанчик, который тебя позовет.
Улочка идет наверх и снова вниз, словно мы гуляем по морским волнам. В городке тихо: наступило время послеполуденного отдыха. Я совсем про это забыла, надеюсь, нам удастся отыскать какое‑нибудь заведение, которое будет открыто. Я вижу, тебя заинтересовала вывеска с названием настолько выцветшим, что его невозможно прочитать. Давай зайдем!
Ты толкаешь давно не крашенную дверь, и она со скрипом открывается. В небольшом кафе пустота и полумрак, пахнет свежесваренным кофе и пряными травами. Здесь скрипучие половицы, простые деревянные столы и стулья. Вдоль стен тянутся полки, заставленные прозрачными баночками разной величины. В них все: от специй до засушенных цветов.
– Эй, тут кто‑нибудь есть?
Тут же за барной стойкой появляется кудрявая пухленькая женщина, похожая на булочку, в клетчатом переднике с оборками. Она воздевает руки к небесам и театрально восклицает:
– Антонио, куда ты подевался, негодник? Тут две сеньориты проголодались, а их никто не встречает? Что они подумают о нашем гостеприимстве? Это мой сын, оболтус, а вы присаживайтесь, присаживайтесь.
Антонио так и не появляется – не удивлюсь, если он задремал или потихоньку выскользнул из кафе, чтобы повидаться с одной из местных красавиц. Но я вижу, ресторанчик тебя смущает, а уйти неловко. Думаешь, здесь нам не подадут ничего, что тебя бы удивило? Давай все же доверимся этой приятной женщине и наугад закажем фирменное блюдо.
Нам приносят обычную лазанью на простой тарелке. Ни ресторанной подачи, ни особых ингредиентов. Ты изо всех сил пытаешься не показать радушной хозяйке своего разочарования и ждешь, когда она отойдет от столика, но женщина продолжает стоять рядом с нами и с нетерпением ждать нашей реакции. Я пробую лазанью первой, ты тоже осторожно подносишь вилку ко рту. Твои глаза округляются.
– О господи, это очень вкусно! – восхищаешься ты. – Я никогда не ела ничего подобного! Что вы туда добавили, волшебница?
– Ничего особенного, кроме своей любви, – отвечает женщина, сияя от удовольствия. – Сейчас принесу вам еще и десерт, в подарок от меня. Такое счастье видеть, что таким прекрасным сеньоритам пришлась по вкусу моя лазанья.
Она отходит всего на шаг от столика, как вдруг замечает, что ты торопливо начинаешь поглощать блюдо.
– No, no, no! – восклицает она в ужасе. – Piano-piano! [2] Так нельзя есть! Потихоньку, без спешки. Наслаждайся моментом, и все успеешь. Любая трапеза – ритуал, событие. Растягивай ее, и каждый кусочек еды подарит незабываемое удовольствие. Не торопись, замри неподвижно, пока мир движется вокруг тебя. Просто кушай медленно!
Она гордо удаляется на кухню. Я согласна, нужно понимать скрытую в мелочах красоту жизни, без чувства вины позволять себе останавливаться и наслаждаться простыми удовольствиями.
Ты с готовностью следуешь совету, медленно жуешь с закрытыми глазами, на губах расцветает улыбка, по щеке катится слезинка. Ну что, так еще вкуснее, да? Еда – это образ жизни, а не просто ресурс для тела. Итальянцы знают в этом толк как никто другой!
– Я даже не думала, что в таком скромном заведении еда может быть вкуснее, чем в дорогом ресторане, – потрясенно произносишь ты. – И вообще не помню, когда в последний раз ее смаковала, а не глотала на бегу. Я чувствую, как наслаждается мое тело, наконец‑то я ему позволила то, чего давно лишала. Вот бы всегда так себя ощущать…
– Запросто! Закрой глаза, сделай глубокий вдох и на выдохе скажи: «Вку-у-у-усно-о-о-о». Попробуй!
– М-м-м-м, мурашки побежали по коже, а телу стало так «вку-у-у-усно-о-о-о».
– Ты можешь делать это столько, сколько хочется, и тело вспомнит чувственное удовольствие от еды, расслабится, начнет излучать наслаждение.
Попробовав удивительно освежающий ягодный десерт и выпив по чашечке кофе, мы решаем вернуться в отель, чтобы отдохнуть и дождаться, пока спадет жара. Войдя в номер, мы обнаруживаем большую плоскую коробку на твоей кровати. Как она сюда попала? Открывай скорее!
Внутри – шелковое платье цвета шампанского на бретелях из кристаллов, которые игриво поблескивают на солнце. Ты несмело берешь его, словно оно живое, прикладываешь к телу, поворачиваешься к зеркалу и с удивлением рассматриваешь отражение. В коробке нет ни записки, ни визитной карточки. Догадываешься, кто мог прислать такой подарок?
– Айна, что мне делать? – выдыхаешь ты.
– Просто оставайся собой, поступай согласно своей природе и так, как велит твое сердце. Он не сделает тебе ничего плохого. Наслаждайся жизнью и всем, что происходит вокруг.
После стольких впечатлений дня ты моментально засыпаешь, прижав к себе подаренное платье. Я пристально наблюдала за тобой и давно не видела, чтобы ты спала спокойно, как ребенок, без стиснутых губ и напряженной морщинки между бровей. Обычно ты сжимаешься в комок, а сейчас руки и ноги раскинулись свободно. А я сажусь в плетеное кресло-качалку на балконе и смотрю на море. Откуда‑то снизу доносятся отголоски протяжной песни на итальянском – наверняка она о любви. О чем же еще петь в такой день?..
Ты просыпаешься как раз к ужину. Твои волосы пахнут морем и выглядят так очаровательно небрежно, что ты решаешь ничего с ними не делать. Надеваешь платье и не надеваешь белье. Прохладный шелк обнимает тебя, струится по телу, касаясь груди, живота, бедер, щиколоток. О, представляю, как приятны его прикосновения! Пока ты спала, я позвонила своему другу Джузеппе и заказала к твоему наряду роскошные босоножки на высоком каблуке.
Мы спускаемся в ресторан, в котором уже собрались постояльцы отеля. Окна и двери на террасу распахнуты, и вечерняя свежесть проникает внутрь. Снова звучит фортепиано, но теперь это аккомпанемент для потрясающего женского вокала, низкого, с хрипотцой. Песня льется тягуче, словно мед, в нее вплетается доносящийся снаружи шум прибоя. Атмосфера словно пронизана чувственной притягательностью. Все – и посетители, и официанты – двигаются неспешно. Беседы ведутся неторопливо, блюда смакуются, как учила нас сегодня хозяйка домашнего ресторанчика. Ты тоже идешь медленно, и в такт твоим
