Севастополь и нырнуть с камня в «Голубой бухте», как хочется увидеть маму и папу… Дядьки слушали мальчишку, вспоминали своих детей, младших братьев, сестренок… Некоторые не скрывали слез…
Сейчас, с командой катера, он почувствовал себя, как с родителями – от них Илья никогда и ничего не скрывал.
Однажды мама (в той жизни) его спросила, курит ли он? Илья ответил, что хотелось бы попробовать… Мама принесла пачку сигарет и зажигалку – специально сходила в магазин, ведь папа не курил. (На флоте много не покуришь, особенно на подводных лодках… хотя, были офицеры, которые дымили «как пароход».) Мама положила сигареты и ушла. У Илюхи совсем пропало желание покурить…
Однажды к катеру приехал капитан 3 ранга, переговорил с старшим лейтенантом Черновым. Потом «Кап Три», стал возмущаться, но Чернов ему что-то продолжат четко утверждать. «Кап Три» махнул рукой и уехал.
-Андрей Андреевич, что «Кап Три» хотел?
-Хотел тебя по воинским частям возить, чтоб ты рассказывал о себе…
-Я так и подумал… Не хочу я это больше вспоминать… совсем не хочу.
-Я так и сказал, что когда спрашивают про прошлое, ты замыкаешься и молчишь…
-Спасибо, товарищ старший лейтенант.
-Эх, салажонок! – Чернов прижал к себе Илюху правой рукой, а левой взъерошил волосы. – Беги, продолжай учебу.
Взаимозаменяемость у экипажа была отличная, каждый знал по несколько специальностей и на отличном уровне, как что, Илюхе пришлось постараться – поучиться. Многое было похоже на БК-13, но были и отличия, приходилось учиться – надо!
Только через месяц, в первый раз, его взяли на охрану водного района. Выход групповой. Задача простая: не дать возможность немецким транспортам доставлять боеприпасы и снаряжение. Если есть возможность - топить!
На третий выход улыбнулась удача – вражеский конвой! Их торпеда угодила в самую середину немецкого транспорта, но на катера тут же накинулись фашистские сторожевики. Но, не уходить же из боя! Есть еще одна торпеда и есть фашистские транспорты! Илюха выглянул из моторного отсека…
-Газ! – командует Чернов. Катер уходит от разрывав снарядов. Нос вверх, корма - вниз.
-Стоп!
Нос пашет воду, корма взлетает в воздух – теперь столбы фонтанов чуть впереди.
-Дым!!!
Ставится дымовая завеса.
-Флаг!!! – старлей махнул рукой на корму… флага не было.
Катер без флага!!! Илюха выскочил из люка на корму – флагшток срезало осколком снаряда. Флаг на фале волочит за катером по воде, в 3 метрах за кормой. Уцепившись за хвост второй торпеды, Илья одной рукой схватил фал, стал его выбирать… Вот и флаг. А что дальше делать? Флагштока - нет… И тут он вспомнил, что смотрел фильм, про Севастопольское Нахимовское – там один мальчик- юнга держал сбитый флаг над головой в руках.
И тут Илюха «учудил» – он залез на рубку, обнял радиомачту катера, держа флаг…
Торпеду так и не использовали, зато боцман, метким огнем из ДШК потопил немецкий сторожевой катер – попал в моторный отсек и запалил горючее.
-Илья, иди сюда, бить буду! – позвал старлей после швартовки на базе.
-Я! Товарищ старший лейтенант!
-Вот как мне с тобой быть? Пороть или на берег списать?
-Лучше пороть…
-Да тебе порка, что бус в штормягу!!! Даже не заметишь! Ты понимаешь, что в «рубашке родился»?
-Товарищ старший лейтенант, так меня не берут ни пули, ни осколки. Кого должны повесить, тот не утонет! Сами видите – ни царапины!
-Про «ни царапины» - не трещи! Все ожидал, но чтоб такое… Ты не хотел, чтоб о тебе говорили – готовься, вся группа тебя у мачты видела…
Да, об этом говорили, но… не долго. Через три дня, при высадке десанта, вместе с боцманом мотобота Ворониным, погиб один из юнгов – Витя Чаленко… Их похоронили на мысе Любви. Еще через неделю, погиб Владимир Бовбненко… Юнгов стали все чаще оставлять на берегу.
Илюха и Ванька Соколов, с МБ-93, встретились в городе. Ванька считал себя уже бывалым матросом – 12 раз ходил на высадку десантов на плацдарм под Новороссийском. Про Илюхины «подвиги» Ванька уже был наслышан, немного ревновал.
-Вот скажи, Илюх, как тебе не страшно? Я, когда под первую «карусель» попал (это когда немецкие самолеты по очереди на корабль заходят для бомбардировки), метался по палубе и кричал: «Мама»!
Мне тогда главстаршина и сказал: «Ты меня на весь тюлькин флот позоришь! Я тебе дам – «Мама»! Потом на разгрузке 2 ящика с патронами в море со сходен уронил, нырял за ними – хорошо, что воды по грудь было… А потом, когда вернулись, боцман Ткаченко мне и говорит: «Запомни, сынок, на войне все боятся. Кто «без башки» и не боится, того в первом бою убивает. Можешь бояться, но дело свое делать, а можно всем свою трусость показать. Кто два раза струсит, тому на флоте места нет… Мы хоть и тюлькин, но флот!»
-Вот теперь понятно, почему ты на меня у комендатуры накинулся.
- Я думал, что ты про этот случай знаешь и специально, про тюльку…
-Нет, я тебя вообще первый раз увидел.
-Слушай, Илюха, у меня парабеллум есть,
