Быстро, как мгновение, Зилина вскочила с кровати и начала ходить по маленькому бункеру.
— Почему ты предлагаешь мне защиту? Защиту, хотя должен наказать меня, — пробормотала она, почти про себя. — Это не имеет смысла.
— Вернись в постель, — приказал я. — Тебя надо обтереть. И нам нужно поесть.
Ее взгляд остановился на мне.
— Поесть? Ты здесь ничего не найдешь.
Я нахмурился.
— Омеги откажутся от своего короля вдали от его замка?
— Нет. Не откажутся.
Зилина возобновила ходьбу.
— Они, вероятно, отдадут свою последнюю крошку из-за страха быть наказанными, если этого не сделают. Но это все, что ты получишь. Крошка, потому что здесь никто не приносит нам мясо на блюде или хлеб со сладким маслом в крошечном горшочке, или вино в причудливых бокалах. Здесь мы голодаем.
Ее слова были как удар в живот. Как будто я только сейчас открыл глаза на всю несправедливость, с которой столкнулась треть нашего населения перевертышей. Как я мог быть таким слепым? Однажды я лег спать, полагая, что омеги заслужили это. И после двадцати четырех часов с Зилиной я был убежден, что члены королевской семьи — особенно я — были злодеями в ее истории.
Волк внутри меня не выдержит этого. Я не выдержу этого.
— Ты слишком много страдала, моя роза. Я не позволю этому продолжаться. Я обещаю тебе это.
Ее глаза расширились, когда она покачала головой.
— Нет, нет, нет. Не беспокойся. Ты король. Тот, кто следит за соблюдением законов, которые касаются омег. Законы, которые удерживают нас в этой засохшей пустыне.
Она была явно расстроена, но, черт возьми, если я знал, почему. Потому что понял, что допустил ошибки в нашей стае? Потому что демонстрировал уязвимость заботой?
К черту все это.
— Король не должен заботиться обо всех своих людях? — злобно я прорычал.
— Больше похоже на то, почему тебя это стало волновать сейчас?
Я встал, намереваясь заблокировать ей путь. Ее ритм действовал мне на нервы. Но вместо этого ее тело сотрясалось от нового спазма течки. Я чувствовал соблазнительные волны даже в нескольких футах. И ее запах снова заполнил мои чувства, заставляя мой член затвердеть, а мои бедра выступили вперед.
Моя. Пара. Овулирует.
— Нет, отойди!
Зилина протянула руку, чтобы отогнать меня. В моей голове промелькнуло проигнорировать это и в любом случае притянуть ее к себе. Но затем она добавила:
— Мне нужно разобраться с этим. Если ты прикоснешься ко мне, я перестану соображать. Моя голова наполнится надеждами и фантазиями о том, как все может быть. Я не могу иметь будущего. Так что просто… отойди. Потому что мне нужно… Мне нужно понять тебя.
У меня было чувство, что нам понадобится много-много лет, чтобы понять друг друга. Зилина жила жизнью, отличающейся от моей. Но если ей нужна ясность, это то, чего она хочет, я, черт возьми, дам ей это.
— Моя мама была омегой.
Зилина подняла голову, чтобы посмотреть на меня.
— Я знаю. Все знают, что королева была омегой. Но это было до Раздела.
— Да. Но ты не знаешь, как она умерла.
— Конечно знаю. Она заболела и ее не смогли вылечить. Даже при наличии новых технологий.
Я покачал головой. Зилина знала, что сказали стае о смерти королевы. Но эта история не была правдой.
Я проглотил боль в горле.
— Ложь. Мой отец приказал, чтобы никто за пределами нас двоих никогда не знал правду. — И до сих пор я хранил эту тайну. — Моя мама была убита во время войны омег.
— Так же, как и моя, — выдохнула Зилина.
— Ее убийца, Гаррет… — я выплюнул его имя, как яд, — …был омегой с властью. Ближайший советник моего отца, а также мой дядя.
— Королева была убита своим собственным братом? — Ужас в голосе Зилины отразил чувство, которое я хранил в своем сердце все эти годы.
— Мне было всего семь лет. Иногда я пытаюсь вспомнить, как она выглядела, но это было так давно.
Зилина обхватила свое горло одной рукой, а другой сжимающуюся от боли грудную клетку. Ее течка была беспощадна, но ей нужно было это услышать. Необходимо. И я бы не стал ей отказывать.
— Гаррет хотел союза с людьми. Он думал, что разнообразие сделает нас сильнее. И, возможно, он был прав. Но мой отец не согласился. Отец боялся, что люди хотят только наши технологии. Они отчаянно пытались выжить после Великой пыльной бури. Он подумал, что когда они обнаружат, что мы перевертыши, мы будем стерты с лица земли за то, что стали другими.
«У людей есть собственный король, его зовут страх», — говорил мой отец. И он не ошибся.
— Гаррету было приказано отступить. Вместо этого он предал нашу стаю. Гаррет пошел к людям и показал, кто мы есть. Люди не могли устоять перед очарованием контроля над существами, которые были отчасти животными, и использовали Гаррета, чтобы подобраться достаточно близко, чтобы начать подпольную атаку на замок.
— Атака, которая начала войну омег. Самая первая.
Я кивнул.
— Они собирались схватить моего отца, зная достаточно о том, как мы существует, что стая была бы беззащитна без их альфы. Но вместо этого они нашли мою мать одну в постели и взяли ее в заложники.
— Аделай… — ее губы в первый раз произнесли мое имя, и это звучало как чистая агония.
— Они не прошли мимо охранников замка. Гаррет понял, что совершил ошибку, доверяя людям, но было слишком поздно. Волк моего отца загрыз людей. Всех кроме одного. Того, кто поднес нож к горлу моей матери.
Я посмотрел на Зилину, ее глаза слезились от того, что, как она знала, грядет. Она была омегой. И я провел большую часть своей жизни, называя ей подобных изменниками. Предателями. Потратил всю жизнь на ненависть к ним. Но в этот момент я не мог ее ненавидеть.
Я не мог ненавидеть никого из них.
Если бы Гаррет был бета, в Бесплодных землях
