в мою жизнь — избавился от собаки, вынудил меня отослать Ольгу и супругов Гончаровых. Он клянется, что намеревался вернуться в отель и позвонить мне оттуда, чтобы позлорадствовать перед отъездом в Карелию. Так бы все и закончилось, но тут он увидел нас вместе, решил, что мы любовники, и его план мести коренным образом изменился.
— Именно тогда начались анонимные звонки, отключили свет и прочее?
— Совершенно верно.
— И чего же он добивался, похитив меня?
— Как он и объяснял, ты служила приманкой. — Андрей недоуменно пожал плечами. — У Сергеева вдруг возникла потребность лично встретиться со мной.
— И все-таки я не понимаю, — сказала Таня, — допустим, я бы не прыгнула с обрыва и осталась его пленницей, ты бы пустился следом за нами. И что дальше?
— Капитан планировал задержать тебя до моего появления. Потом он собирался свесить тебя над краем обрыва, в такой ситуации я был бы абсолютно бессилен, парализован, а он, наоборот, держал бы всё под контролем. Если бы я признал поражение, конфликт закончился…
— Отвратительно! И ты веришь ему? — возмутилась девушка.
— Я уже никогда не узнаю, правду он говорил или нет. — Мужчина не спеша отправил в рот последний тост. — Ты здорово проучила его, он не ожидал от тебя подобной прыти, а тут появился младший Долгов и перекрыл ему путь к отступлению. Я же зашел спереди и одним ударом сбил его с ног. Раздался выстрел — капитан ломается и рыдает, как ребенок.
— О, понимаю, вот почему ты пожалел его.
— Не столько из-за слез, сколько из-за стыда, который сжигал капитана, когда он дал слабинку, — серьезно разъяснил майор. — И я оставил его под присмотром соседей и бросился вниз искать тебя.
— А если бы меня не оказалось в убежище, — не успокоилась девушка, — что, если бы я действительно упала с обрыва? Андрей глубоко вздохнул, подошел к ней и повернул за плечи лицом к себе.
— Я очень переживал и не мог заснуть до утра. Вот почему встал так рано и, не находя себе места от беспокойства, отправился к тебе, чтобы убедиться, что ты жива и здорова. И очень желанна, — вдруг добавил он изменившимся от волнения голосом. И, рывком притянув к себе девушку, крепко поцеловал.
С трудом оторвавшись от ласковых, горячих губ, Андрей поднял голову и посмотрел в ее потемневшие, как штормовое море, глаза.
— Только не говори, что для нежных чувств тоже слишком рано, я тебе не поверю!
Николаев снова и снова целовал Татьяну, пока та не забыла обо всем на свете. Остались лишь жаркие настойчивые поцелуи и опытные мужские руки, возбуждающие каждый нерв ее тела, даже сквозь теплую одежду.
Таня ответила на его призыв, раскрыв губы и принимая настойчиво ищущий язык. Она вдруг поняла с ослепляющей ясностью, что еще немного, и падет последний бастион ее сопротивления — ни она, ни он не смогут остановиться.
Усилием воли девушка заставила себя вырваться из объятий. Она отбежала в сторону. Ее высокая грудь поднималась от волнения, щеки пылали, а глаза сверкали, словно голубые топазы.
— Нам нужно ехать за Ольгой, — с трудом проговорила девушка, тяжело дыша. Андрей тоже едва перевел дыхание, его пальцы побелели, с силой вцепились в спинку стула.
— Мне очень жаль, что ничего нельзя изменить, — сказал он с грубой откровенностью. — Больше всего мне хочется остаться с тобой, Таня.
Она гневно сверкнула глазами.
— И ты полагаешь, я легко соглашусь?
Он покачал головой.
— Нет, я просто с тобой откровенен. И очень надеюсь, что ты в какой-то степени разделяешь мои чувства. Но я ни в чем не уверен. Женщины, которых я знал, вели себя иначе.
— Я не принадлежу к такой категории. — Его слова явно задели Татьяну. — Я — это я. У Татьяны Исаевой свои правила…
— Если ты посвятишь меня в эту тайну, я очень постараюсь соответствовать им. — Андрей уже полностью владел собой.
Татьяна недоверчиво сощурила глаза.
— Ты действительно хочешь?
Майор грустно усмехнулся.
— Возможно, мне придется жалеть до конца жизни, но я говорю откровенно.
— Прежде всего, если мы собираемся вместе работать, то физическая близость помешает.
— Но с не наглядным Димочкой у тебя же получалось.
— И посмотри, чем это закончилось! И потом с ним было по-другому… — Таня замолчала, покраснев: его взгляд стал жёстким.
— Ты хочешь сказать, что любила его?
Таня опустила глаза.
— Нет. Теперь я понимаю; что никогда не любила Макарова. Мне следовало раньше разобраться в наших отношениях, тогда не возникло бы столько проблем.
— Тогда в чем дело?
Неужели она не сможет честно ответить и скроет истинные мотивы? Или лучше сказать правду, надеясь, что он поймет правильно?
— По-моему, для нас очевидно. — девушка с трудом подбирала слова. — Я имею в виду… ну, когда ты поцеловал меня…
— Мы с тобой вспыхнули как два огня, — пришел на помощь Андрей.
Девушка смутилась.
— Вообще-то на меня не похоже… Ну… то есть с ним проходило иначе…
В темных глазах мужчины сверкнула искорка торжества.
— Конечно, — осторожно заговорил он, — возможно… мы преувеличиваем. Я имею в виду тот примитивный инстинкт, который, как я однажды похвастался, не оказывает решающего влияния на мое поведение. Так вот, я ошибался. На самом деле я с трудом сдерживаю себя, чтобы не сожрать тебя и не задушить в объятиях.
— Что лишний раз доказывает мою правоту. Нам лучше не работать вместе.
Ей казалось, что она слышит биение собственного сердца. Оба какое-то время молчали. Затем Андрей спросил:
— А если я пообещаю, что никогда не прикоснусь к тебе, пока ты сама не захочешь?
— И ты сдержишь слово?
— Я постараюсь, но, откровенно говоря, после вчерашнего дня мне непросто взять себя в руки.
— Что же изменилось?
— Когда я подумал, что ты упала с обрыва, ты забрала часть меня самого. — Их глаза встретились. — Только пойми меня правильно. Я не собираюсь настаивать на том, будто внезапно осознал, что влюблен в тебя. Подобное я
