Я чувствовала небольшое недомогание, когда проснулась. Наверное, мне стоит больше прислушиваться к себе.
— Я звоню врачу. — Я возвращаюсь в спальню, чтобы взять свой телефон.
— Нет, не звонишь. Сегодня похороны Сонни. Мы не пропустим их, Ти. Со мной все будет в порядке. Наверное, я просто съела что-то несвежее, вот и все.
Я настороженно смотрю на нее. Она выглядит нормально. Немного бледная, но в остальном все в порядке. Даже чертовски хорошо.
— Ладно, но если тебе снова будет нехорошо, скажи мне, и мы уедем. Мне плевать, что подумают другие, Холли. Если ты заболела, мы обратимся к врачу.
— Со мной все будет в порядке. Мне просто нужен душ. — Холли поворачивается и идет обратно в ванную. Она закрывает дверь, и я тут же слышу звук льющейся воды.
Странно. Она никогда не закрывает дверь. Что-то явно не так. Я тянусь к ручке, но она заперта. Она, бл*дь, заперлась от меня. Я стучу кулаком по белой двери.
— Холли, открой дверь.
— Я в порядке, Ти. Я принимаю душ. Можешь принести мне кофе? Мне нужен кофеин.
Принести ей гребаный кофе? Она серьезно?
— Холли, открой эту чертову дверь, или я ее выбью, — кричу я. Ответа я не получаю. Я уже собираюсь выполнить угрозу, как вдруг вспоминаю, что на дверной коробке надо мной лежит гребаный ключ. Я положил его туда некоторое время назад, еще когда жил здесь в детстве. Отперев замок, я открываю дверь и делаю шаг внутрь. Пар настолько густой, что я не вижу перед собой больше двух футов. Моя жена сидит на полу в душе, и вода каскадом льется по ее телу, пока она тихо всхлипывает. — Черт, Dolcezza, что случилось? — Я захожу внутрь и подхватываю ее на руки. Переместив ее на скамейку, я сажусь рядом с ней.
— Н-н-ничего не случилось, — заикается она.
Я убираю мокрые волосы с ее лица.
— Если бы ничего не было, ты бы не сидела здесь и не плакала. Что бы это ни было, просто скажи мне, и я все исправлю.
— Ты не можешь ничего исправить, Ти. Сонни мертв, и это моя вина. Как я смогу сегодня встретиться с его семьей?
— Это не твоя вина, Холли. Сонни выполнял свою работу. Он знал, чем это опасно. Это не твоя вина. Ты не сделала ничего плохого.
— Если бы я не заставила тебя отвезти меня в Италию, он был бы с нами. Мне бы не пришлось кого-то убивать. Я убила человека, Ти, и из-за меня убили Сонни. Кто я теперь?
— Dolcezza, ты самый лучший человек, которого я когда-либо встречал. Ты не виновата в том, что произошло. Если кто и виноват, так это я. Я взял тебя с собой, прекрасно понимая, в какую тяжелую ситуацию мы попали. Я должен был быть рядом, чтобы защитить тебя, чтобы убедиться, что с тобой не случится ничего подобного.
— Что… что теперь произойдет? Безопасно ли вообще идти сегодня на эту службу? Стоит ли нам появляться на людях?
В голове всплывает вчерашнее предупреждение Ланы. Я игнорирую его.
— Ничего не случится. Мы будем окружены моими людьми, Dolcezza. Я позабочусь о твоей безопасности.
— А ты? Мне нужно знать, что ты будешь в безопасности, Ти.
— Я обещаю тебе, что всегда буду делать все, что нужно, чтобы оставаться в безопасности. Чтобы вернуться к тебе. Ты — мой сияющий свет, всегда указывающий мне путь домой. Ты вывела меня из темноты, Холли.
— А что, если это мне нужен свет? Что, если я тону в собственной тьме, Ти? Я убила человека и сделаю это снова, если понадобится.
— Хорошо. Ты должна всегда выбирать сама. Ты не должна колебаться, Холли.
— Я чувствую себя лицемеркой, — бормочет она.
— Почему? — Мои руки гладят ее по спине, пытаясь утешить.
— Я винила отца в том, что он убил того человека. Я ненавидела его. Я говорила ему, что он чудовище. Он никогда не раскаивался в содеянном. И посмотрите на меня… Я такая же, как он. Я не чувствую угрызений совести. Я испытала чертово облегчение.
— Ты была молода, Холли. Твой отец не винит тебя за то, что ты так думала. — Я вздохнул. — Позволь мне спросить тебя вот о чем. Ты считаешь меня чудовищем? Ты думаешь обо мне плохо из-за того, что я делаю? Потому что я могу гарантировать тебе, что я делал вещи гораздо хуже, чем ты можешь себе представить, Dolcezza.
Она обдумывает мой вопрос, некоторое время молчит, и я задаюсь вопросом, не задумывалась ли она о том, на что я способен.
— Я думаю, что для некоторых людей ты — монстр. Бугимен, который не дает им спать по ночам. Но для меня ты — единственный человек, который помогает мне заснуть. Ты единственный человек, которому я могу всецело доверять и который всегда прикроет меня. Ты — часть меня, как будто мы больше не два отдельных человека.
— Мы едины, Холли. Мы будем править этим городом вместе. Мы создадим свое собственное наследие для наших детей и детей наших детей.
— Совместное правление. Мне это нравится. — Она улыбается.
— Мне тоже.
Глава четырнадцатая
Холли
Ти спустился вниз, чтобы сделать несколько звонков и дать мне время собраться. Я выбрала черное кружевное платье. Оно кажется подходящим для похорон, хотя и облегает мои изгибы, а вырез на груди создает впечатление, что у меня декольте больше, чем на самом деле. Но мне нравится. Я нанесла легкий макияж, стараясь выглядеть как можно естественнее, и оставила волосы распущенными локонами.
Я подхожу к шкафу, чтобы найти туфли. До сих пор не понимаю, как Ти удается наполнить шкафы одеждой и аксессуарами для меня, где бы мы ни находились. Надо будет не забыть спросить его об этом. Я выбираю пару черных туфель на каблуках Jimmy Choo и фотографирую свои ноги, чтобы позже отправить Райли. Она обожает хорошие дизайнерские туфли — да что там, вообще все дизайнерское.
Раньше я не слишком заботилась о лейблах, да и в целом о своем внешнем виде. Но я не хочу ставить Ти в неловкое положение, одевшись не по статусу. Я знаю… Я не должна выбирать одежду, руководствуясь желанием произвести впечатление на него или кого-то еще. Однако я не хочу лгать, утверждая, что мне не нравится, как он смотрит на меня, как его глаза темнеют и наполняются вожделением, когда он рассматривает мое тело.
Я спускаюсь, чтобы найти его, но вместо этого натыкаюсь на одного из его людей.
