и исключен из университета. После восстановления в нем Маклаков стал председателем хозяйственной комиссии при университетском хоре и оркестре – подобии органа самоуправления. Именно с деятельностью этой комиссии связана первая большая публичная речь будущего адвоката. Во время голода 1891 г. он предложил сбор от традиционного концерта в пользу неимущих студентов передать голодающим. Наслушавшись во Франции первоклассных трибунов и начитавшись речей Мирабо, Маклаков убедил членов комиссии в отстаиваемом им предложении и получил репутацию прославленного оратора. Однако, как и любое общественное начинание, это не понравилось начальству, и передача средств голодающим была запрещена. В это же время он сблизился с «народолюбцем» Любенковым, у которого познакомился со многими будущими деятелями освободительного и конституционного движения. В студенческие же годы Маклаков пережил увлечение толстовством. И одно лето провел в колонии почитателей учения, конец которой был закономерен: крестьяне, узнав, что господа очень добрые и злу не противятся, для начала «увели» у колонистов лошадь, а затем пришли и за всем остальным. Несмотря на разочарование в практическом применении учения Льва Николаевича, к самому Толстому Маклаков до конца жизни испытывал глубокое уважение, был дружен с ним и его семьей. Отмечал глубокое влияние его идей на становление своего мировоззрения. Общественный темперамент Маклакова привел его в освободительное движение. Во время своих регулярных пасхальных и рождественских поездок за границу, начатых с 1897 г., он делал доклады о положении в России перед специально приглашенной публикой, собиравшейся у П. Б. Струве, М. М. Ковалевского, народника К. В. Аркадского (Добриновича). Несколько позже Маклаков стал сотрудничать с «Освобождением», доставляя в журнал материалы и документы. В России он вошел в либеральный кружок «Беседа», заняв в нем должность секретаря. Сам Маклаков начинал отсчет своей политической деятельности с учредительного съезда кадетской партии, на который, как и в ее центральный комитет, он, по собственному мнению, попал «по недоразумению». Однако затем «от всей души принял участие» в ее работе.
В. А. Маклаков вступил в масонский орден под непосредственным влиянием и при посредничестве М. М. Ковалевского. Диплом парижской ложи «Масонский Авангард» Великого Востока Франции, выданный Маклакову, свидетельствует о его вступлении в братство 18 апреля 1906 г., причем сразу в 3-ю масонскую степень мастера[131], что, в принципе, допускалось правилами ордена. Однако переписка Маклакова с Ковалевским показывает, что дело обстояло несколько иначе. В письме от 3 мая 1905 г. (это была среда) Ковалевский пишет своему адресату: «Многоуважаемый Василий Алексеевич! Прошу Вас быть у меня в пятницу в 4 часа. Придут масоны, и Ваш прием в ложу может состояться в понедельник»[132]. Пятница выпадала на 5 мая, следовательно, понедельник – на 8. В письме от 17 мая Ковалевский обращается к Маклакову по масонскому обычаю «Дорогой собрат»[133], что свидетельствует о вступлении последнего в орден между 4 и 17 мая 1905 г. (скорее всего, как и планировалось, 8 мая в неизвестную масонскую ложу). В апреле же 1906 г. он перешел в «Масонский Авангард», получив к этому времени степень Мастера, что и засвидетельствовал масонский диплом.
Верность масонским идеалам и принципам Маклаков пронес через всю жизнь. Он стал одним из основателей масонства в России. На его квартире происходила инсталляция ложи «Возрождение» в мае 1908 г. высокопоставленными эмиссарами Великого Востока Франции. Ими же он был возведен в 18-ю степень.
На сегодняшний день не обнаружено прямого влияния М. М. Ковалевского и его группы на вступление в масонский орден известного петербургского общественного деятеля Евгения Ивановича Кедрина (1851–1921), Сергея Андреевича Котляревского (1873–1939), Василия Ивановича Немировича-Данченко (1844–1936). В 1889 г. Е. И. Кедрин был избран гласным Петербургской городской думы и оставался им в течение 15 лет. Прославился своими разоблачениями дельцов городского хозяйства, за что дважды подвергался остракизму Думы. 8 января 1905 г. вместе с А. М. Горьким и другими представителями русской интеллигенции пытался предотвратить расстрел рабочих, был арестован и просидел около двух месяцев в Петропавловской крепости[134]. Позднее он был избран депутатом I Государственной думы. Кедрин был принят в парижскую ложу «Реформаторы» Великого Востока Франции 15 июня 1905 г.
Ученик В. И. Герье по Московскому университету С. А. Котляревский проживал в начале XX в. во Франции, где готовил диссертацию по французской истории. В мае 1905 г. он вступил в ложу «Гора Синайская» ВЛФ, получив сразу первые три масонские степени.
Вас. И. Немирович-Данченко – сын казака-малоросса, участника ермоловских завоеваний, и армянки, старший брат известного позже основателя Московского художественного театра – в начале XX в. был популярнейшим журналистом, публицистом, писателем. В апреле 1905 г. он вступил в ту же ложу, что и С. А. Котляревский, и, как и он, прошел сразу три степени посвящения[135].
Обращает на себя внимание тот факт, что все россияне, вступившие во французское масонство, были активистами общественного движения. Все они находились в оппозиции к царскому правительству и видели свой идеал в западноевропейских порядках. Все испытывали интерес к новому, необычному, неизведанному. Вступление в масонство являлось для них включением в общественное движение, а так как в условиях самодержавного авторитарно-полицейского государственного устройства любое независимое общественное движение неминуемо становится политическим, то и участие россиян в масонском движении с самого начала принимало политическую окраску. Е. И. Кедрин высказывал свои взгляды на желательность тесной связи российского освободительного движения и масонства. Политическим вопросам были посвящены «зодческие работы» М. М. Ковалевского. Например, 21 февраля 1905 г. он выступил на заседании ложи «Космос» с докладом «Проект российской конституции и земство», 16 января 1906 г. – о российской революции[136].
Обнаруженная в РГАЛИ речь А. В. Амфитеатрова в ложе «Космос» имела явную политическую направленность. Речь помечена архивистом 1905 г. Текст написан карандашом, четким почерком, на французском языке, не имеет окончания. Писатель напомнил о роли масонства в расшатывании сил авторитаризма в XIX в., подчеркнул значение королевского искусства в современной Франции в защите принципов правового государства и прав человека. В речи отмечено вступление значительной группы русских друзей свободы, в которую входил и оратор, в масонство. Определено положительное значение некогда существовавших в России масонских лож тем, что они дали стране декабристов, а русскому образованному обществу – первые политические уроки. С точки зрения писателя, в сознании темного русского мужика масон – это странный человек, который живет для общества, забывая о своих собственных интересах. Писатель выражал надежду, что масонство как феномен более высокой цивилизации установит свой моральный контроль над русской революцией, сыграет положительную роль в становлении будущей республиканской России. Особое внимание в речи уделено современному политическому положению в России и русско-французским отношениям. Амфитеатров выразил сожаление о наличии союза демократической Франции с русской деспотической автократией, призвал франкмасонство оказать поддержку делу российской свободы и выразил надежду, что после победы русской революции союз республиканской Франции и республиканской России окажет благотворное влияние на всю европейскую ситуацию[137].
В
