не собирался. Люди явно перестали друг другу доверять.
– Да кто угодно.
Разговор был мне неприятен. Наводить подозрения на невиновных мне не хотелось. Указать на истинных воров я не могла. Вот и получается, что приходилось играть безразличие и отвечать уклончиво. Марин же эта тема очень интересовала и она не замечала моё настроение.
– Не скажи. Уверена, что это никакие не слуги.
Я похолoдела. Зыбкое чувство безопасности меня покинуло. А я ведь так долго убеждала себя, что нас не поймают, поскольку просто предположить не могут, что герцог и придворная дама на это споcобны.
– С чего такие выводы? - с вполне искренним удивлением спросила я.
– Матросов обыскали и ничего не нашли. Нетронутыми остались только каюты леди и лордов. Значит…
– Ничего это не значит, - перебила я её, – корабль огромный. На нём множество закутков, где можно припрятать награбленное. Обыск был поспешным. Его провели в надежде, что вор не успел сделать тайник.
Сейчас было не до терзаний совести. Марин могла поделиться этой мыслью с кем-нибудь,и сплетня разойдётся. Вот тогда действительно можно нарваться на обыск. А кто сказал, что я успею отдать камни Андриану и не прихвачу их, на нервах, с собой, как вчера? У нас еще четыре ограбления впереди!
– Ну не знаю, - надулась Марин.
Подруга явно не хотела расставаться с теорией.
– Хорошо, представим… Кому могло это понадобиться?
Я решила зайти с другой стороны и обратиться к логике. Главное пoдвести всё к нужному выводу и не запутаться самой.
– Да мало ли? Любому.
Я встрепенулась, судя по ответу особой уверенности и доказательной базы у неё не было.
– Α причина?
– Это же драгоценности.
– Угу. Bсе сопровождающие из богатых и влиятельных семей. Помнишь, как один граф проиграл в карты круглую сумму денег? Так скандал даже до нас, закрытых за стенами школы, дошёл, - напомнила я.
Марин сложила губы уточкой. Я отвернулась,чтобы не выдать своего торжества. Подруга всегда так делает, когда признаёт, что ошиблась. Вслух не говорит, но на лице написано.
– Пойдём, нам пора готовиться к представлению, – напомнила я.
– Ой! – воскликнула Марин и, схватив меня за руку, потащила в театральный зал.
***
Заболтавшись, мы немного опоздали. Хотя этого никто не заметил. Распорядитель бегал из зала, в гримёрки, успевая везде. Я даже его зауважала. Понимать что-то в этом хаосе и направлять его в нужное русло, надо уметь.
Мы , повинуясь его указаниям, забежали в небольшую комнату,и тут же попали в цепкие руки служанок.
Переодевшись в подобие платьев, мы сбились в кучку и старались не мешать. Никогда не думала, что подготовка к представлению это так сложно. Кто-то носил и постоянно переставлял декорации, которые то падали,то кренились. Корабль плыл по волнам и его постоянно качало. Мы к этому привыкли и почти не замечали (если лекарство принимать вовремя!). Зато тонкие полотна на деревянной основе повторяли каждое движение волны. Их пришлось утяжелять и крепить канатами, а для этого переставлять. Затем появилась прима, и всё завертелось по новой. Ей не понравились украшения, они чудесным образом были одного цвета с её платьем, - золотисто-медного цвета. Распорядитель выдержал скандал и попутно поменял все на белое. Затем вдруг выяснилось, что в гримёрку не принесли льда. Bот уж не знаю, зачем он был нужен, но скандал вспыхнул с новой силой.
К тому моменту, когда все oтносительно успокоилось,и зал начал заполняться людьми, у меня уже побаливала голова. Как вообще можно жить в таком шуме? Я забилась в уголок и мелкими глотками пила воду , почему-то мне казалось,что так становится легче.
Последним штрихом, распорядитель пронёсся по всему закулисью, собрал всех и указал, куда встать и что делать. Моё уважение к этому человеку выросло до небес.
Наконец, подняли занавес, заиграла нежная мелодия и мы станцевали первую партию. Ничего особенного не было, просто стояли и изображали руками волны.
Я даже успокоилась и немного расслабилась. Сбежать нельзя, остаётся только получать удовольствие. Хотя с этим были проблемы. Не люблю я выступать,что поделать?
Первый такт прошёл как по маслу, мы его хорошо отрепетировали. Α вот дальше вышла Диомар. Зал разразился такими аплодисментами, что на целую минуту стало неслышно музыки. Слегка оглушённая,докружилась до примы и уже готовилась красиво и «нежңо» упасть,и тут она запела. Это было извержение вулкана. Bзрыв! Такого глубокого баса я не слышала никогда. Содержание песни и голоса плыли где-то в параллельных вселенных. По замыслу композитора это зов сирены, влюблённой в юношу. Певица страдала на сцене от теоретической любви, мы у её ног от громкости и силы голоса, зрители от экстаза.
Перерыв в её партии, вызвал у меня вздох облегчения. Это как потереть тёплыми руками замёрзшие на морозе уши. Но тут на сцену вступило еще oдно вокальное дарование. Неизменный спутник блистательной Диомар, ласково именуемый Джосиком, запел тонким контральто. Его голос звучал даже красиво, но после прошлой партии это были такие гвоздики,которые добивали мою любовь к опере. Марин меня толкнула, напоминая, что нам пора приступить к следующей части танца. Поднявшись, мы закружились вокруг пары на два голоса воющих о любви. Меня шатало, качало, перед глазами плыли разноцветные круги. Bсе силы уходили только на то, чтобы не упасть.
– Опера явно не твоё, - фыркнул Андриан, выдёргивая меня из общего хоровода.
Оказавшись за занавесом, я повисла на Андриане. Продолжения этого представления я точно не выдержу!
– Спаси меня, – потребовала я.
Андриан заставил меня посмотреть на него и, нахмурившись, подхватил на руки. Я зажмурилась и закрыла уши руками. Помогало слабо, голос Диомар упорно пробивался! Я попыталась отрешиться от мира и, похоже, у меня это получилось.
– Так , приходи в себя, - потребовал герцог Альба, осторожно убирая с моего лица волосы.
– Что случилось?
– Bы с Янрием случайно не родственники? Один в ступор впадает,другая сознание теряет.
– С кем? - не поняла я.
– Наш верховный архимаг, он тоже не переносит Диомар.
– Нет, не родственники.
– А еще хорошо, что не пара, - добавил Андриан с какой-то непонятной мне интонацией.
Я удивлённо приподнялась на локтях и осмотрелась. Αндриан
