— Я хорошо его знаю. Он один из партнеров в предприятии, в котором я участвую.
— Если предприятие, о котором вы говорите, рейс судна «Санта-Мария Нунсиада», то я пришел куда нужно, — сказал Аструх. — Дон Гильен просил меня разузнать о положении дел. Он не ожидал, — деликатно добавил Аструх, — что судно отплывет так рано.
— И никто из нас не ожидал, — сказал Пейро. — Прошу вас, сеньоры, присаживайтесь и выпейте со мной по чаше вина. Я сам приехал вчера вечером, ожидая увидеть судно до отплытия.
— У вас есть какие-то сведения о нем, которые я мог бы передать дону Гильену? — спросил Аструх.
— Не хочу казаться недоверчивым, — сказал Пейро, — но откуда мне знать, что вы действуете от его имени?
— Это скорее благоразумие, чем недоверчивость, — одобрительно ответил Аструх. Достал кошелек из темно-коричневого камзола, развязал шнурки и вынул лист пергамента. Развернул его и положил перед торговцем.
Пейро внимательно прочел написанное там, водя пальцем по строчкам, затем поднял взгляд и улыбнулся.
— Превосходно. А вы врач, сеньор?
— Врач его преосвященства епископа Жироны, — сказал Аструх. — И, счастлив иметь возможность сказать, мой тоже. Дуран занимается делами вместе со мной.
— А ученик?
— Его зовут Юсуф, — сказал Исаак. — Юсуф ибн Хасан, подопечный его величества, изучающий, помогая мне, основы медицины.
— Я слышал о тебе, Юсуф, — сказал Пейро. — Хорошо. Мне нравится знать людей, с которыми разговариваю. Теперь, что касается «Санта-Марии Нунсиады», очевидно, нет нужды говорить вам, что она отплыла. И, возможно, вы слышали, что возникли некоторые проблемы…
— Какого рода проблемы? — поспешно спросил Аструх.
— Почти все, какие могут возникнуть у грузового судна, стоящего на якоре в безопасном порту, — ответил Пейро ироничным тоном. — Проблемы с набором команды, с загрузкой, с уплатой всевозможных пошлин, с разрешениями на экспорт.
— Это тревожно, — сказал Аструх.
— Пожалуй. Но команда набрана, все опытные моряки, и весь груз, который мы закупили, погружен. Во всяком случае, так мне сказали. Еще сказали, что на борту нет дополнительного груза, как утверждали. Не знаю, верить этому или нет.
— Дополнительного груза? — спросил Аструх, выражение мучительного любопытства на его лице стало резче.
— Товаров, о которых мы не знали.
— Какого рода товаров? — спросил Аструх с какой-то испуганной зачарованностью.
— Я скажу вам, что знаю и что слышал, — ответил Пейро. — Было выдвинуто обвинение, что некоторые документы — разрешения на экспорт — подделаны. Подделки, если они существовали, касались товаров, важных в военное время для безопасности королевства.
— Оружие, — произнес загробным голосом Аструх.
— И доспехи, и другие необходимые товары, — добавил Пейро. — Вижу, что не нужно объяснять, как это серьезно.
— Как это могло произойти? Сейчас очень скверное время для перевоза контрабанды, как бы ни были велики доходы, — сказал Аструх. — И меня заверяли, что никакого сомнительного груза на борту не может быть.
— Вы спрашивали его об этом?
Пейро, казалось, был удивлен.
— Разумеется, сеньор Пере. Присутствие контрабанды повышает риск. Но дон Гильен заверил меня, что владельцы согласились — в военное время перевозить контрабанду слишком рискованно.
— Совершенно верно, — сказал Пейро. — Но что-то случилось, и я стараюсь выяснить, что именно.
— Выяснили? — резко спросил Аструх.
— Это очень трудно. Худшая проблема — смерть основного пайщика, Арнау Марсы. Он наблюдал за всеми этими делами, это означает, что его управляющий, Фелип Касса, был в ответе за доставку сюда груза и получения разрешений на экспорт.
— Арнау Марса умер?
— Да. При очень плачевных, чтобы не сказать «скандальных», обстоятельствах. Неделю назад его арестовали в связи с вопросом о разрешениях на экспорт.
— Арестовали? — спросил потрясенный Аструх.
— Да. Кажется, он был сильно избит при попытке бежать из тюрьмы и недавно скончался от этих побоев. Вдова в величайшей тайне вывезла тело, чтобы похоронить в замке рядом с предками.
— Вам непременно нужно расспросить его управляющего о делах, которые заботят вас, — сказал Исаак. — Когда человек благородного происхождения принимает участие в подобных предприятиях, он редко сам занимается такими делами.
— Кажется, дон Арнау уволил своего управляющего во время загрузки «Санта-Марии». Касса сказал, что Марса забрал у него списки и документы, сказав, что сам будет заниматься всем этим.
— Это общеизвестно? — спросил Аструх.
— Нет, — ответил Пейро. — Касса не болтал об этом, и мы позаботились о том, чтобы пресечь эти слухи.
— Однако мы говорим об этом в таверне? — сказал Исаак.
— О смерти дона Арнау знают только его партнеры, — объяснил Пейро. — И еще несколько человек об увольнении Кассы.
— Теперь еще и мы, — сказал Исаак. — И все остальные, кто прислушивается к нам.
— Здесь никто не станет прислушиваться, — сказал Пейро. — А вы действуете от имени одного из партнеров, не так ли? — Улыбнулся всем сидящим за столом и отодвинул свою чашу. — Но давайте вернемся к Арнау Марсе. Думаю, теперь, похоронив мужа, вдова надеется очистить его от обвинения в предательстве. Разумеется, чтобы защитить себя и своего еще нерожденного ребенка.
— Смерть дона Арнау потрясла меня, — сказал, тщательно подбирая слова, Аструх. — Я надеялся подробно поговорить с ним об этом рейсе. Вот почему мы здесь.
— Тогда, боюсь, вы поздновато прибыли, — сказал Пейро, оглядывая таверну. Там сидели еще несколько человек, выкрикивающих заказы хозяину. — Предлагаю, сеньоры, спуститься к гавани, нагулять аппетит. Уверяю вас, в этой таверне, хотя вид у нее не особенно привлекательный, лучшая еда в городе. Закажем обед перед уходом, сеньоры?
Ранее тем утром, часах в шести езды от Кольиура, сорок-пятьдесят слуг, деревенских жителей да двое-трое любопытных соседей собрались в часовне замка на погребальную мессу. Они пришли увидеть тело Арнау Марсы, завернутое в саван, которое внесли в склеп под часовней, где оно должно было присоединиться к благородным, в некоторых случаях не особенно благородным, предкам. Беременная вдова под вуалью откинула ткань с лица и коснулась холодного лба губами. Потом повернулась и поманила к себе смуглую, привлекательную женщину чуть старше сорока лет, робко стоявшую у двери.
— Фелиситат, иди, встань рядом со мной. Ты была ближе всех к нему, когда он был ребенком, — сказала она ясным голосом шедшей к ней женщине. — Тебе подобает проститься с ним. — Взяла ее за руку и привлекла поближе к себе. Сказала вполголоса: — Приготовься.
Фелиситат взглянула на словно бы мраморное лицо и горько заплакала.
