не понимающая причины слез девочка продолжила расспросы: — Болит что-то?
— Нет, спасибо, — помотала головой Гермиона. — Я… я… же… Ну, я здорова же… и теперь…
— Господи! — всплеснула руками Петунья, только зашедшая в палату. Женщина поняла причину страха малышки, буквально сгребя ту с кровати. — Ты наша, никто от тебя не откажется, к Грейнджерам ты не вернешься, если сама этого не захочешь.
— Гермиона боится предательства… — проговорила Ленка, понимая, в чем дело. — Во-первых, у тебя до полного здоровья еще реабилитация, потому что сердцу никто не рассказал, что оно здорово, да и пальцам нужна гимнастика. Во-вторых, у нас не принято предавать детей, поняла? — от этих слов лежавшая на руках женщины кудрявая девочка совершенно расплакалась.
С Грейнджерами было непросто. Несмотря на снятые чары и полную расколдованность, они считали, что поступали… правильно. Мистер Грейнджер не видел ничего неправильного в физическом «воспитании», а миссис Грейнджер… В общем, пообщавшийся с ними психиатр рекомендовал не экспериментировать над ребенком, впрочем, встретиться им позволили. Ленка считала такой шаг сильно преждевременным, но люди — не маги и слушать семилетнюю девочку не стали, а до миссис Свенсон информация дошла поздно.
Во внутренний, так называемый «зимний», сад вошли взрослые люди. Мужчина и женщина смотрели на не видевшую их еще дочь. Во время реабилитации Гермионы было решено, что перегружать сердце девочки неправильно, поэтому она еще была в коляске, абсолютно ее не стрессующей, ведь это было ненадолго. Ленка необходимость своей коляски понимала, а для Дадли на свете существовала только Гера. Дети играли в настольную игру, когда услышали полный брезгливости женский голос.
— Фу, калеки… — несмотря на то что с Грейнджерами говорили, миссис Грейнджер не смогла сдержать своей первой реакции.
— Не калеки, — спокойно ответила Ленка, хотя кто бы знал, чего стоило ей это спокойствие. — А «особенные» дети. В каком виварии вас воспитывали?
В этот момент узнавшая голос Гермиона подняла голову и отчаянно завизжала, с ужасом глядя на мать. Кудрявая девочка подумала, что родители пришли, чтобы забрать ее у мамы Петуньи. Она визжала так отчаянно, что Ленка в первый момент даже опешила, лишь потом кинувшись к Гермионе, сердце которой повело себя совсем неправильно. Кудрявая девочка старательно крутила колеса, чтобы оказаться как можно дальше от взрослых, но далеко не отъехала, потеряв сознание.
— Дад! — вскликнула доктор Лена, срывая ортезы, чтобы после диагностики наложить чары стабилизации. — Красную!
Уже рванувшийся к ней мальчик изо всех сил давил красную кнопку, отчего не прошло и пяти минут, как в сад ворвались охранники и врачи. Грейнджеров немедленно вывели из комнаты, а Гермиону, которую Ленка едва сумела вывести из обморока, быстро увезли. Вместе с остальными детьми, конечно. Дадли внимательно смотрел на почти плачущую сестренку, перегрузившую суставы. Ее аккуратно переложили, но занимались Гермионой — подключая монитор, кислород, какие-то кабели.
Ленка прижала к себе неимоверно сильно болевшие руки и тихо заплакала. К ней быстро залез мальчик, принявшись привычно успокаивать. Мальчик видел, что сестренке очень сильно больно, так больно, что просто невыносимо. Девочка будто забыла всю науку, всю колдомедицину — все ее существо сосредоточилось на испытываемой боли.
— Подожди, сейчас станет легче, — произнес никуда не уехавший Петер, входя в палату. Мужчина просто не мог уехать, пока целительница не восстановится, ему не давала это сделать элементарная порядочность.
— Бо-о-ольно… — простонала Ленка, с трудом удерживаясь от того, чтобы закричать, чары она почувствовала, а вот эффект их отсутствовал. Глухо выругавшийся маг погрузил юную целительницу в сон. Нужно было что-то решать, потому что себя девочка могла бы вылечить, но испытывала при этом такую боль, что просто теряла сознание, не доводя лечение до фиксации.
— Надо вызывать целителей, — понял великий маг, потому что другого выхода не видел. Если даже чары уже не помогают…
— Что произошло? — в палату вошла миссис Свенсон в сильно недобром настроении. В общих чертах она уже знала, что именно случилось, поэтому Грейнджеры готовились стать бездетными, принявший решение о встрече сотрудник был арестован, а давший согласие психиатр уволен с такой характеристикой, что мало никому не показалось бы. По крайней мере государственные клиники для него были отныне закрыты.
— Гермиона испугалась сильно, — ответил Дадли. — А сестренка опять перенапряглась… Ну почему она не может помочь себе? Почему? — с болью спросил мальчик.
— Потому что не может так изогнуть руки, — объяснил Петер. — Это очень больно.
— Мия! Мия! Смотри! — Тринадцатая показала на юную целительницу. — Получается, она просто мучается ни за что?— Получается, чудо мое, — тяжело вздохнула наставница, осуждающе взглянув на покрасневшую Арию. — Плохо продуманы правила, вот и получается так.— А можно… Можно, чтобы она так не мучилась? — маленькая девочка почти плакала. — Ну нет же смысла в таком! Ну тетя Магия!— Понимаешь, Тринадцатая… Можно восстановить руки, но тогда пострадают ноги или еще что-нибудь, — задумчиво проговорила женщина, с сочувствием глядя в проекцию. О том, что в организме человека все взаимосвязано, формулировавшая законы Ария не подумала, поэтому теперь, по мнению Магии, у них был тупик.— Я… я сейчас! — исчезла на минутку Тринадцатая, чтобы появиться с душой целительницы. — Вот, она же может выбрать?— Может, — вздохнула Ария, подойдя к помолодевшей душе. Боль уравнивала возраст души и тела, с этим мало что можно было поделать. — Здравствуй, Лена. Тринадцатая хочет дать тебе возможность выбрать.— Смотря, что выбирать, — по лицу души катились слезы, так радовалась она хоть небольшому периоду без боли.— Можно восстановить тебе руки, но тогда могут сильнее пострадать ноги, — объяснила юная демиург. — Или же оставить все как есть.— Я бы выбрала руки, — честно ответила Елена Викторовна. — Даже если с ногами ничего сделать будет нельзя, я все равно смогу лечить. А лечить важнее.— Тогда ты выбрала, — кивнула девушка, что-то делая.— Тринадцатая, ну вот зачем? — было последним, что услышала доктор Лена, даже не подозревая, чем наградила ее маленькая шаловливая демиуржка.
***
Ленка проснулась вполне отдохнувшей, но самое главное — у нее почти ничего не болело, что вызывало желание заплакать. Сдернув ортезы, девочка наложила на себя диагностику, не почувствовав привычной боли. Отзыв чар тоже был интересным — суставы рук были совершенно здоровы, просто абсолютно, что уже позволяло себя лечить, хотя с пороком все было непросто, на самом деле. Быстро взглянув
