– И на вечеринках вашу фирму обслуживает?
– Да.
Ситуация с убитой прояснилась.
– Но Аза Арзаева – именно ваша сотрудница? – После кивка директора капитан продолжил: – Она бесследно исчезла из дома. На службе, насколько я понимаю, она не появлялась. Вы можете сказать, где находится госпожа Арзаева?
– Откуда же мне это знать, черт возьми?! Вы, по-моему, восьмой сотрудник милиции, который сегодня меня о ней спрашивает!
– Надо будет, спросим и двадцать восемь раз! До тех пор пока не найдем Арзаеву и не узнаем, кто убил Малахову. А вы благодарите Бога, что вас пока спрашивают на вашем рабочем месте и ночуете вы в собственной постели.
Капитан крайне редко прибегал к подобного рода угрозам в разговорах с обычными свидетелями, каковым, собственно, и был директор Ардов, но сейчас он решил, что зарвавшегося и распсиховавшегося бизнесмена надо вовремя охолонить, иначе серьезного разговора не получится.
Впрочем, он добился не совсем того эффекта, которого ожидал: директор окаменел лицом и явно ушел в глухую защиту. И Дмитрию сразу стало ясно – из него теперь и путного слова не вытащишь.
– Я вас слушаю, – с холодной вежливостью и с едва скрываемой ненавистью объявил Ардов.
– Были ли Анна Малахова и ваш крупный клиент Константин Карнаухов в близких отношениях?
– Понятия не имею, – последовал немедленный ответ.
– Не случилось ли вчера в вашей организации чего-нибудь необычного?
– Арзаева выглядела больной, и я вскоре после обеда отпустил ее с работы.
– Это была ее инициатива?
– Нет, моя.
– Очень гуманно с вашей стороны. А с кем она была близка из сотрудников «Монмартра»?
– Если вы имеете в виду мужчин, то в связях, порочащих ее, Арзаева не замечена. – Губы директора тронула легкая усмешка. – Подружкой ее считалась Людмила Силкина, которую все называют Милочкой.
– Сколько сотрудников работает в ее отделе?
– Вместе с Арзаевой – пятеро.
– Вам больше нечего добавить по интересующему следствие вопросу?
– Нет.
– Есть ли у вас комната, где я могу побеседовать с каждым сотрудником отдела наедине?
Свободных помещений на фирме нет. Не считая туалетов, разумеется, – скривил в ухмылке губы Борис Семенович. – Тем не менее проблем у вас особых не предвидится. Сейчас в отделе сбыта только два человека – Эдуард Хромов и Ольга Агапова. Пока вы будете разговаривать, скажем, с Агаповой, Хромов постоит в коридоре, покурит. И потом – наоборот.
– А где же остальные сотрудники отдела? В командировках?
– С начальником отдела Федором Филиппычем Малковым приключился дома какой-то несчастный случай, и он лежит в «Склифе», в ожоговом отделении. Рядом с ним дежурит Милочка, то есть Людмила Силкина. Она – вроде как его гражданская жена.
…В отдел сбыта Дмитрий вошел намеренно невежливо, без стука, в расчете что-нибудь услышать не для посторонних ушей, и действительно застал двух молодых людей, о чем-то сердито переговаривающихся друг с другом. Капитану удалось зафиксировать фразу девушки: «Так поступать было нельзя!» – и ответ молодого человека: «Не вздумай болтать об этом где ни попадя!»
«Да тут пахнет жареным!» – отметил Дмитрий.
– Я – капитан милиции Бороздин и расследую дело о двойном убийстве, – произнес он по возможности внушительно и грозно, и оба молодых человека при этом вздрогнули.
– Да-да, – хмуро произнес, по-видимому, Эдуард Хромов. – Много тут ваших сегодня ходило, и все они чего-то расследовали.
Капитан, оставив без внимания его не совсем любезную реплику, обратился к девушке, определяя ее как более слабое звено.
– Мне надо поговорить с вами наедине. Вы ведь, вероятно, Ольга Агапова?
Сотрудница отдела сбыта несмело кивнула и негромко произнесла:
– Угу.
Бороздин в упор и подчеркнуто строго посмотрел на Эдика, не говоря при этом ни слова.
– Я выйду ненадолго, – правильно оценил ситуацию Хромов.
– Только далеко не уходите, – предупредил его Дмитрий. – У меня могут возникнуть к вам вопросы.
Эдик пожал плечами и покинул помещение.
Старший оперуполномоченный взял стул и поставил вплотную к стулу девушки, так, чтобы наблюдать за ее лицом и особенно глазами.
– Что вчера произошло в отделе, Оля?
– Ничего необычного, – тихо произнесла та, отведя в сторону взгляд.
– А почему стало плохо Азе Арзаевой?
– Откуда мне знать? – ответила она, все так же глядя куда-то вбок.
В этот момент капитан понял, что, скорее всего, сморозил глупость, не взяв с собой Серегу Колодкова, – уж тот бы нашел к девушке нужный подход.
– Ее, возможно, кто-то обидел? А? Рассказал ей что-то нехорошее про ее мужа?
Эта догадка была отнюдь не интуитивной: одна из версий капитана предполагала, что кто-то из сотрудников отдела сообщил Арзаевой о связи ее мужа с другой женщиной.
Но с какой целью – из мести либо меркантильных соображений? Бороздин только совсем недавно задался вопросом: а кто же станет наследником несметных богатств господина Карнаухова? Ведь вдова как убийца мужа не получит ничего. Тогда кто все это загребет? Здесь надо разобраться, и очень срочно!
Девица в ответ на вопрос сыщика вдруг зарыдала, вскочила со стула и опрометью выскочила из кабинета. И в тот момент капитану показалось, что он нащупал верный след.
Тут же в помещение завалился Хромов.
– Я заявляю решительный протест – свой и от лица всего коллектива нашей фирмы! Вы применяете незаконные методы воздействия! Вам это с рук не сойдет! Мы подадим на вас жалобу прокурору.
И он ушел, хлопнув, как и положено в таких случаях, дверью.
Капитан пропустил его тираду практически мимо ушей. Он с Колодковым вечерком заглянет к Оле домой, и вдвоем они дожмут девчонку. А лясы точить с этим фраерком Эдиком сейчас просто бесполезно. Но в нужный момент и при определенных обстоятельствах паренек заговорит. Не просто заговорит – соловьем петь будет!
А сейчас капитан решил навестить «Склиф».
Бороздин шел по коридору ожогового центра в накинутом на плечи белом халате в сопровождении заведующего отделением.
– Больной поступил к нам под утро в шоковом состоянии, – рассказывал врач. – Верхняя часть головы у него каким-то образом оказалась ошпарена кипящим кофе. Короче говоря, ожог второй степени: не опасно для жизни и не слишком – для здоровья. Но после выписки я бы порекомендовал ему носить парик.
– Кто-нибудь из наших у него уже был?
