количестве менее 0,5 % населения Крыма, караимы составляли 10 % членов местного Императорского Российского общества садоводов, и на выставке 1908 г. получили 20 % наград.
Говоря о садоводстве в Крыму, все отмечали благодатный для этого дела климат: «Персики и абрикосы дают от косточек уже в четвертый год плод». Одно дерево давала до 60 рублей дохода, а сад 1–3 тысячи рублей.
Впрочем, не все было так просто, урожайным был не каждый год. Соответственно эти года и назывались: «очередной» (урожайный) и «яловый» (без урожая).
Новый импульс в развитии садоводства, применения лучших европейки сортов, справедливо связывают с именами князя Воронцова и герцога Решилье. Был создан казенный (государственный) образцовый сад, на что было правительством отпущено 10 тысяч рублей. В Крыму было открыто училище, которое стало готовить садоводов.
В ту пору сбыт продуктов крымских садов был полностью отдан на откуп рыночной стихии. Отсутствие адекватного спроса было предопределено прежде всего состоянием транспорта. Помните русскую пословицу: «За морем телушка – полушка, да рубль перевоз»!
Известный исследователь Крыма Дюбуа де Монперре писал: «Удивительно, с какой быстротой совершают эти подводы переезд из Крыма в Москву и даже в Петербург, где Синап в большом спросе и очень дорого оплачивается» [48].
В 1846 году в Москву было отправлено 1000 возов яблок. В иные области до 5000 подвод [Cемиренко, с. 320]. Российская империя не Римская, где была создана разветвленная сеть дорог. Одна такая, мощенная булыжником дорога сохранилась у нас на южнобережье, как память о пребывании на полуострове 9-го Клавдиевского легиона. В ту пору на бескрайних просторах Российской империи железные дороги были в зачаточном состоянии. Вся транспортировка фрукты осуществлялась на телегах. Использовалась такая мера веса, как 1 батман. Формально он равнялся 30 пудам. Таким образом, грузоподъемность телеги определялась в один батман, что предусматривало использование в качестве тягловой силы одну лошадь. Был возможен вариант, когда в более просторную телегу грузили 2 батмана, но тогда приходилось запрягать уже 3 лошади. Впрочем, найти в Крыму перевозчика, который бы согласился везти груз в Москву, было невозможно. Максимум до Харькова. Крупные «транспортные компании» гарантировали «срочную доставку», которая составлял 13–14 дней.
Ситуация для перевозчиков усугублялась тем, что батман был очень неудобной формой исчисления веса. Нередко, реальный вес груза в 1 батман составлял 45 пудов, то есть полуторакратный перегруз. Однажды это вызвало большой скандал. Перегруз привел к падежу лошадей, в конфликт вмешались Московский и Таврический губернаторы, которые потребовали отказаться от столь «безразмерной» меры веса, как батман и использовать только пуды.
В Москву и Петербург отправляли самые лучшие, отобранные яблоки. В провинциальные города: Александровск, Харьков, Ростов шел так называемый брак. В более мелких городах, или как тогда говорили, местечках, в качестве посредников выступали еврейские мелкие купцы, которые сами развозили товар по черте оседлости.
Бойкая торговля шла и внутри Крыма. На внутренний рынок шло все то, что оставалось не востребованным после расчетами с внешними потребителями. В основном возы с фруктами шли в степные районы полуострова. В урожайные годы только из деревни Озен-Баш выезжало несколько сот подвод, груженных яблоками, которые направлялись в различные уголки степного Крыма. При этом торговые операции были безденежными: пуд яблок меняли на пуд пшеницы, или на два пуда ржи или ячменя.
Садоводство – сезонный труд. Возле него кормилось весьма значительное количество людей. Самыми высокооплачиваемыми были сборщики фрукты, которым платили 1 рубль в день, а в пиковое время цена поднималась до 1,25 руб. Носильщики получали 60–75 копеек в день. Мальчишкам платили 30–35 копеек. Роль шустрых мальчишек была очень велика и 2–3 из них обязательно включались в каждую артель.
Отдельный разговор – рабочий инвентарь такой артели. Как пишут исследователи, каждый сборщик имел:
1. Кизиловый крючок с длиной ручкой для притягивания к себе веток, что возможно, правда, при сборе яблок, но не груш.
2. Длинную веревку, к концу которой привязан крючок, на котором держится ведро, в которое складывали собранные плоды.
3. Мердвен с подпорками. В данном случае шатровая лестница.
Все сборщики проходили своеобразный медицинский осмотр, но только на предмет отсутствия ногтей, дабы не поранить ими плоды. Плоды дорогих сортов регламентировалось брать по одному в руки, а менее ценные, например синап, можно сразу по два.
Вся работа проходила под контролем старшего, который вел учет и требовал соблюдения правил сборки. Обязанности были четко распределены в зависимости от опыта и сноровки артельщиков. Например, на мальчишек была возложена подноска пустых корзин.
Производительность хорошего съемщика была 30 корзин в день. При аккордных работах она могла подняться до 50 корзин.
При организации уборки прослеживалась такая очередность. Первоначально собирали урожай груши, потом яблоки «французских сортов», потом Кандиль синап и, наконец, Сары синап.
Сорта яблок в долине реки Альма были следующие: Сары синап, Красный шафран, Бумажный ранет, Английский ренет, Белый розмарин, Кандиль синап, Белый розмарин, Кандиль синап, Золотой пармен.
Груш: Бэра Александр, Зимний Вильямс, Фердинанд, Сен-жермен, Дюшес д. Ангулем.
В Альминской долине соотношение яблонь к грушам было 3:1.
Я уделяю большее внимание именно Альминской долине потому, что именно она была в основном зоной предпринимательской деятельности Вениамина Туршу. Он объезжал все известные крымские сады долины и на основании переговоров с владельцами выяснял перспективы на урожай, договаривался о цене по сортам. Все это делалось загодя, еще до сбора урожая. Потом могло оказаться, что садовладелец «продешевил» или же покупатель «продорожил». Увы, коммерческий риск – неизменный атрибут рыночных отношений.
При этом та сумма, которую получал производитель – владелец сада, в 2–3 раза была ниже продажной цены.
Отдельная тема хранение уже собранного урожая. Для этого строили специальные плодовые балаганы, в которых фрукты первоначально хранились россыпью, в так называемых «серга».
Чтобы доставить грушу в Петербург, каждую из них оборачивали в бумагу. Ящики укладывали в супертару, которую обтягивали обручами. Была и специальная корзина – кубарь, которую делали в Одессе и продавали в Крыму по 15 рублей за сотню. В нее входил ровно один пуд. Бумагу для обертки также привозили из Одессы по цене 3.5–4.0 рубля за пуд. Укупорочный материал – древесную шерсть поставляла только одна крымская деревня Тиберти, расположенная на реке Кача. Цена 5-15 копеек за куль и зависела от дальности поставки. В конце века стали применять древесную стружку, что быстро вытеснило бумагу и мятую солому.
Старая система откупов и аукционов стала трещать по швам с развитием сети железных дорог. После проведения ее в Крым[10] многие садовладельцы стали самостоятельно везти фрукты в Москву и Петербург. Некоторые стали открывать собственные лавки. На первое место
