этот раз слово «наш» дед произнес искренне, не как тогда, когда Мефодию обо мне распоряжения давал.
Женщина помогла мне одеться, хоть я чувствовал, что вполне еще способен и не на такое. Затем взяла меня под руку и повела. Еще не доходя до порога, я высвободился.
— Сам могу идти, — произнес я почти трезвым голосом.
Женщина кивнула и позволила мне передвигаться самостоятельно. Это было не просто, но я справлялся. Нельзя было ударить в грязь лицом.
Постель мне постелили в домике на окраине. Женщина довела меня до двери, но заходить не стала. Наверное, это было не прилично в здешнем обществе. Я и не настаивал.
Поблагодарив за сопровождение, я зашел внутрь. Тепло натопленной печки сразу разморило.
Я поискал засов на двери, но ничего не нашел. Дверь просто плотно притворялась и все. Причем открывалась она на улицу, так что даже подпереть ее не удалось. Да и пофиг!
Я прошел внутрь.
Здесь тоже была всего одна комната с небольшой печкой. В комнате стояла деревянная кровать, ларь и два стула. Крошечный столик располагался у окошка. Вполне так себе чистенько, но никаких предметов, что могли бы создать уют не было. Словно этот дом предназначался для гостей. Может так оно и было.
Скинув плащ, я остался в одном белье, что днем выдал мне дед. Подштанники и кофта были теплыми, но спать в них было не слишком удобно.
Постель выглядела замечательно, толстая перина, огромная подушка и теплое одеяло. Видимо под утро должно было стать прохладно, когда тепло от печи иссякнет.
Я скинул с себя исподнее и оставшись в одних носках замер посередине комнаты.
В моей постели под одеялом кто-то лежал.
Глава 9
Я замер, кажется, даже дышать перестал.
Неужели кареглазая бунтарка решилась на такое? Я уже готов был броситься на поиски своего плаща. Не хватало еще предстать перед ней в таком виде, как вдруг одеяло зашевелилось.
Из-под него показалась голова девушки с туго заплетенными в косу каштановыми волосами. И насколько я помнил, глаза у нее были зеленые.
В моей кровати лежала та, что уводила кареглазую внучку под домашний арест.
Девчонка была гораздо старше своей подруги. Или сестры? Что-то общее в их чертах было. На вид я мог дать ей лет двадцать — двадцать два.
— Не замерз так стоять? — усмехнувшись спросила девушка.
Ее голос оказался мелодичный и приятный. В нем присутствовала некоторая бархатистость, отчего он звучал очень соблазнительно. А в том, как девушка говорила чувствовалась раскрепощенность, уверенность и возбуждение.
— Здесь довольно тепло, — произнес я, улыбнувшись в ответ.
— Жаль, а то я хотела предложить согреть тебя.
Девушка откинула с себя одеяло, продемонстрировав полностью обнаженное тело. На небольшой груди темными пятнышками выделялись торчащие твердые соски. Девчонка была возбуждена и это чувствовалось не только по голосу.
Да какого черта⁈ Стоять полностью голым перед обнаженной девушкой — глупо. А сказать «нет» в таком положении — еще невероятней.
Я стянул носки и нырнул под одеяло.
Меня тут же обожгло ее горячее дыхание. А от слов, которые она зашептала мне в ухо я завелся с полуоборота.
Я отрубился сразу, едва девчонка ушла. Она даже не назвала мне своего имени, да я и не спрашивал. Думать о чем-то я не хотел и не собирался.
Девушка умело довела меня до оргазма дважды, при чем оба раза прижималась ко мне всем телом, не позволяя выйти.
После всего этого и выпитого ранее, я был обессилен и расслаблен. Так что неудивительно, что проспал до самого утра, ни разу не проснувшись. Даже не запирающаяся дверь не стала мне помехой.
Проснувшись утром в сером полумраке дома, я вспомнил, что было накануне и задумался. Не то, чтобы я жалел о случившемся. Нет, было весело и хорошо. А уж сколько информации я получил от деда! Вот только что-то мне подсказывало, что произошедшее ночью было моей платой за подарки старика.
Не по своей воле девчонка оказалась со мной в одной постели. Нет, может вызвалась она и сама, но если не она, то в кровати могла быть и другая. Свежая кровь подобным изолированным поселениям была нужна, как воздух. Дед это наверняка понимал. Зря не предупредил. Не люблю я, когда меня используют, не согласовав действия со мной. Но возмущаться я не стал. Дед был тот еще стратег, пусть все остается на его совести.
Если уж говорить честно, то никто не заставлял меня спать с незнакомкой. Можно списывать на алкоголь или что-то еще, но я сам принял решение и отвечать мне.
Конечно, Олеся говорила, что у одаренных дети случаются очень редко. Но возможно — это касалось только когда оба имеют дар. А как обстоят дела, когда один его не имеет?
Эти рассуждения завели меня в тупик, и я решил оставить их на потом. Высказывать деду за эту подставу я тоже не собирался. Хотя бы по той причине, что имелась крошечная вероятность, что он ни при чем.
Мне же сейчас надо было думать о другом. Нужно собираться и двигать по делам. Каждый день промедлений лишают меня шанса догнать экспедицию и найти сестер Олеси.
Нет, день, что я провел в деревни дал мне очень многое. Более того, что-то мне подсказывало: в случае необходимости я могу обратиться к деду за поддержкой. Не сейчас. Сейчас он все сказал, а я получил даже больше, чем хотел. Позже, когда я начну свой священный поход против устоявшихся порядков.
Я поднялся с кровати и оделся. Вещи оказались аккуратно сложены на стуле, а вместо исподнего, что я получил от старика днем ранее, лежали полноценные теплые штаны и кофта. А также термобелье, трусы и чистые носки. Меня явно обеспечили одеждой.
Сначала я собирался отправится и поблагодарить деда за теплый прием, а заодно забрать все бумаги с написанными на них адресами и явками, но обнаружил все это в карманах плаща. Мне как бы намекали, собирайся одевайся и вали.
Ну а что? От меня получили, что хотели. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
Немного подумав, я решил поступить по-своему. Выметаться из деревни, не попрощавшись я считал не приличным. Так что прошел к дому, где мы ночью сидели с дедом, но дверь оказалась запертой.
— Дед отправился на охоту рано утром, — вывел меня из состояния задумчивости голос Мефодия. — Проводить тебя?
— Нет, спасибо, — буркнул я.
