всем. Начиная от техник боя (если такие навыки вообще были) и заканчивая поведением.
По итогу, к концу недели у меня было двадцать восемь сотрудников, из которых двое были еще под подозрением. Я не понимал, нужны они мне или нет. А также я немного сомневался в их преданности, которую нужно было не то чтобы заслужить, но, определенно, получить, и чем раньше, тем лучше.
С нее я и начал.
Бандиты понимают только две вещи. Силу и деньги. Вторая «вещь» у меня в их глазах была априори, а вот первую, нужно было только показать. Поэтому на общем собрании, когда я укомплектовал свой штат, я объявил о небольшом соревновании и не за денежные средства.
Я объявил им, что мне нужен показательный бой, чтобы посмотреть сдержанность и навыки. Только вот меня поняли, как я и думал, по-своему.
Это, позволило мне сразу оценить навыки каждого бойца индивидуально, а также, выбрать самых наглых, чтобы сразу же, на месте показать им их место. Уж в своих способностях я не сомневался, тем более что стоило мне оказаться около ринга в окружении бандитов, как я уловил четкое чувство дежавю, которое будто говорило мне, что я все делаю правильно.
«Да! Это то, что мне надо!»
Самым первым моим противником стал один из новеньких. Высокий кореец с золотым зубом, который раньше подрабатывал шулером в заведении с подпольным покером. Парень выглядел очень мощным. Крепкий, не перекаченный, а жилистый, что уже говорило о его скорости.
Только вот его тут же погубила его самоуверенность. Будучи уверенным в собственной победе, он просто не поставил блок в ответ на мой замах. Мой кулак в перчатке тут же выбил из него весь дух.
Поединок, длиною в пять секунд, официально стал первым на этом ринге.
Все оставшееся время до смены соперника, я только и делал, что на пару с Дэсоном следил и анализировал каждого участника. Мы высматривали сильные и слабые стороны персонала. И самым частым был один-единственный слабый пункт — взрывной характер. Когда-то у одного бойца, то у другого что-то не получалось, они начинали вести себя агрессивно и бешено колотить своего оппонента. В один из таких боев я влез лично, оттаскивая одного бойца от другого, и именно этот момент стал ключевым в начале наших партнерских отношений.
— Запомните, — я встал по центру ринга, оглядывая каждого. — Самое главное в поединках — это показать не свою уверенность или силу, а сдержанность. Вот скажи, — я повернулся к бойку, которого оттаскивал, — какой толк от тебя будет, если ты приедешь на выезд, например в офис какой-нибудь компании, где вместо того, чтобы просто повязать недовольного клиента, который, например, очень говорливый и всем мешает, ты его просто изобьешь.
— А как с ними иначе-то? — ответил боец, даже не поняв, в чем вообще вопрос, судя по его виду.
— Запомните две важные вещи, — я отвернулся от бойца и обратился ко всем. — Во-первых, вы больше не бандиты с улицы, которые могут ударить ножом кого-то в драке и думать, что вам за это ничего не будет. Во-вторых, вы — элита. Наемники, которых будут ценить как специалистов, и сторониться, но не те наемники, которых будут направлять на выбивание долгов. Они вообще к этому термину никакого отношения не имеют. Понимаете, о чем я?
Ответом были кивки и тишина.
— Я не потерплю самоуправства в своей организации. Как и не потерплю оплошности. Сейчас, в этот период, когда вы только-только вошли сюда, у меня уже было короткое представление о каждом из вас и о ваших слабостях, что немаловажно. И поверьте, большую часть из вас объединяет только одна вещь — вы не умеете терпеть и ждать. Вам проще не вымотать соперника, а наоборот, вымотаться самому, но показать, что вы умеете постоять за себя. А для чего это? Разве я говорил, что мне нужна чья-то победа?
— А зачем тогда мы дрались? — ожидаемо послышались голоса. — Зачем выходили на ринг?
— Чтобы я увидел вашу подготовку и не более того. Я же сразу сказал, для чего вы будете драться. Команды — забить своего коллегу до смерти — не было, что, разумеется, много говорит о каждом из вас.
Мое маленькое представление принесло свои плоды на следующий день. Почти все, кроме одного особо одаренного, в следующий вечер просто занимались собой. Качались, общались, узнавая друг друга получше и, в общем, занимались самоподготовкой под чутким руководством Дэсона.
А вот один индивидуум просто спал. За что получил по шее уже от Ёну.
Моя тройка, которая пришла ко мне в самом начале, взяли каждого под опеку. Проверяли следующие дни их сплоченность, примечали отдельные качества, и через еще одну неделю у меня получился костяк из семи групп по четыре человека. Учитывая в них Ёну, Дэсона и Чонгу.
Это и стало сподвижкой к первому заданию.
О моем не самом хорошем положении в корпорации знали только моя троица. Точнее, они знали, что новый отдел не принял ни меня, ни мою бывшую-новую начальницу и «подругу». И…
Я решился на потенциальную слежку и сбор информации. Потому что просто не представлял, как работать дальше, когда все пытаются тебе помешать и все твои действия могут трактовать специально во вред тебе и всем плевать на твои прошлые заслуги.
Я выдал задание каждой группе. Все семь команд получили по три человека, за которыми нужно было вести наблюдение и собирать информацию, чтобы в конечном итоге, я мог этим воспользоваться.
И что было самым главным, я напрочь запретил насилие.
Всю информацию парни добывали по-разному. Кто-то мониторил соцсети, показывая свои навыки в компьютерных сетях, общаясь с целями или общаясь с их друзьями. Кто-то допрашивал соседей, прикидываясь рабочим, который искал потенциальную базу клиентов. А кто-то, в прямом смысле, просто ходил по пятам. Записывал о том или ином менеджере все, что он покупал, сколько раз куда выходил и прочее. Парочка особо «догадливых» попросту запугали свои цели.
В конечном итоге, за какие-то три дня у меня собралась потенциальная база на каждого сотрудника. Все грязное белье моего офиса в корпорации, которое можно было найти за это время, задокументировано, и начался второй этап подготовки. Мониторинг и аналитика.
Затем начался разбор полетов среди менеджеров, где что я, что Йонг Мирэ начали просто давить своих коллег. Первыми жертвами были те, кто позволял колкие слова в наш адрес. С ними, мы поступали жестче,
