овцами, — улыбнулся я. — Что ж, давайте попробуем. Собственно, у меня есть один вариант. Честно скажу, он не слишком мне нравится, но ради сохранения покоя в городе я готов на него пойти.
— Что вы предлагаете?
— Наверняка вы знаете, в каком доме я поселился. Там ужасные условия. Надо отремонтировать крышу и стены, переложить пол, застеклить все окна, не говоря уж о том, чтобы очистить двор и поставить новый забор.
Полицмейстер понимающе хмыкнул.
— Хотите, чтобы они привели ваш дом в порядок?
— Да. Но повторюсь, я не в восторге от такого варианта. Хотя бы потому что беспокоюсь за безопасность матери и сестры. А я не могу всё время торчать дома и следить, чтобы эти мужланы не смотрели в их сторону. У меня есть работа и другие дела.
— Насчёт этого не переживайте. Я отправлю надсмотрщиков.
— Это меня устроит. Что касается материалов для ремонта — думаю, будет справедливо, если обвиняемые купят их на свои деньги. Ну, или достанут где-нибудь бесплатно, меня это не волнует.
Сергей откинулся на стуле и рассмеялся:
— А вы, Эспер, парень не промах! Ловко вы это провернули.
— Что провернул? — равнодушно поинтересовался я. — Это ведь вы настояли, чтобы холопы остались в живых. Отпустить их просто так мне не позволяет честь. Надеюсь, что и вам тоже.
— Да, конечно, — всё ещё улыбаясь, кивнул Рылин.
Кажется, он понял, что я изначально к этому вёл. Впрочем, нас обоих вполне устроил такой вариант. Состричь с овец немного шерсти, чтобы волк и его семья остались довольны.
Покидая отделение полиции, я встретил знакомого молодого городового:
— Здравия желаю, ваше благородие! — козырнул он мне.
— Здравствуй, Лучезар. Как служба?
— В радость! То ли мне так везёт, то ли преступности в городе больше стало. Но в патруле не скучаем. Глядите, какого красавца поймал!
Будто рыбак, который хвалится уловом, Лучезар встряхнул задержанного мужика. У того под глазом темнел фингал, под носом засохла кровь, а руки были скованы за спиной.
— За что ты его так?
— За воровство.
— Я про лицо, — сказал я, обводя пальцем разбитую морду простолюдина.
— Так и я про него, — улыбнулся городовой. — Не люблю, когда воруют. А уж когда сопротивляются аресту, сами боги велят приложить как следует.
— Перуну такое любо, — согласился я.
Мне всё больше начинал нравиться этот молодой полицейский. Он борется с преступностью, получая от этого удовольствие, и с нарушителями не церемонится. Мне бы пригодился такой человек в будущей гвардии.
— Послушай, Лучезар. Я только что от полицмейстера. Мы договорились, что вчерашние ублюдки будут в наказание ремонтировать мой дом. Там понадобятся надсмотрщики, и я буду рад, если ты станешь одним из них.
— Понял, ваше благородие! С удовольствием. Я же их и задержал, так что договорюсь, наверное.
— Буду рад, — повторил я и кивнул на прощание. — Увидимся.
— До встречи, ваше благородие!
Сев на лошадь, я быстренько съездил домой и убедился, что купленные вчера материалы привезли. Сразу же рассказал матери, что к нам придут работники и отремонтируют дом.
Уточнять, что это будут заключённые, я пока не стал. А то мама могла бы распереживаться.
Затем я направился к единственному выезду из города.
Покинуть Дальнегранск просто так было нельзя из-за купола. Защита поддерживалась с помощью нескольких мощных артефактов-генераторов, и пройти черёз неё можно было только в определённом месте.
Это место представляло из себя глухой бетонный тоннель длиной метров двадцать. Он был весьма просторным, так что с лёгкостью мог проехать даже грузовик. Рядом, собственно, находились стоянка для автомобилей и конюшня.
Тоннель охраняли, причём не простая полиция, а имперские ратники из Обережного корпуса. На дежурстве находилось не меньше дюжины солдат, две бронемашины и боевые артефакты. Если какая-то нечисть прорвётся через тоннель, ей не позавидуешь.
Когда я подъехал к тоннелю, лейтенант обережников вышел вперёд и поднял руку, останавливая меня. Осмотрел и коротко поклонился:
— Здравия желаю, господин. Куда направляетесь?
Ну, хоть военный сразу опознал во мне дворянина.
— Здравствуй, служивый. Везу документы на рудники, — я приподнял сумку с почтовым гербом.
— Опасность осознаёте?
— Теоретически. На своей шкуре ещё не довелось испытать.
— Надейтесь, что и не придётся. Я обязан провести инструктаж, если позволите.
— Конечно, — кивнул я.
— За куполом обитает нечистая сила. В здешних местах особенно много леших, также встречаются кикиморы, черти и зверодухи. Езжайте по дороге, не останавливайтесь. К воде не приближайтесь, в лес тем более не вздумайте заходить. На голоса и призывы о помощи не обращайте внимания, нечисть часто пытается голову морочить.
— А если правда кому-то нужна помощь?
— Редко такое случается. Гораздо реже, чем вы можете подумать. Люди вне купола просто так не бродят.
Я кивнул, а ратник продолжил:
— Дорога зачарована, но чары иногда слабеют. Помните, что там нет никаких развилок. Если увидите развилку или туман на дороге — разворачивайтесь и возвращайтесь. Забредёте в туман, или повернёте не туда — поминай как звали.
— Понял.
— Со встречными не разговаривайте, особенно со старушками всякими, которых якобы подвезти надо. По темноте не вздумайте ездить, лучше на руднике заночуйте. Ночью самые сильные твари просыпаются, им дорожные чары не помеха.
Если бы у меня оставалась магия, я бы просто улыбнулся в ответ на такое предостережение. Но ратник был прав.
Дикая нечисть намного сильнее, чем та, что живёт рядом с людьми. Банник или тот упырёк, которого мы прогнали на пару с Добранычем — детский лепет по сравнению с древним лешим или настоящим упырём, успевшим отведать человечины.
— Хорошо, — сказал я. — Спасибо.
— И повторяю, не останавливайтесь. Даже если вдруг
