с попоной командира гедской армии пронеслась сквозь ряды гоблинов, на ее крупе виднелись многочисленные порезы, а глаза расширились от ужаса.
Две воюющие армии людей объединились против врагов, образовав островки людей среди нахлынувшей волны гоблинов. Джодах обнаружил, что стоит на небольшом холмике, с одной стороны от него был эльф, с другой – алсоорец. Половина лица эльфа была залита кровью, часть уха исчезла.
Мальчик-стражник Тивадар, наверное, обрадовался бы, горько подумал Джодах. Все объединились, чтобы сразиться с гоблинами.
Слева, неподалеку от них, произошел взрыв огня, красноватая вспышка в тумане, принесшая свет и крики. Джодах сразу же подумал о магии и задумался, нет ли у гоблинов своих магов. Для подобных размышлений было очень мало времени, так как на них накатила очередная волна гоблинов. Их отбросили с холмика, и эльф исчез под мечами нападавших. Что-то укусило его за бедро, Джодах автоматически лягнул его в ответ, расколов нечто кричащее на нечеловеческом языке, и наступила тишина.
Они медленно отступали вверх по склону долины. Затем начали отступать. Потом обратились в бегство, бросая оружие и доспехи в слабой надежде обогнать гоблинов. Джодах помнил, что во время спуска склон холма казался меньше. Теперь же он выглядел крутым обрывом, покрытым мокрой, грязной травой, мешавшей нормальному бегству и угрожавшей сбросить Джодаха и остальных в руки преследовавших их гоблинов.
Вместе с Джодахом бежали остальные, ослепленные паникой и не думавшие о том, что лежит впереди, раз этого уже нет сзади.
Земля под ногами стала ровной, затем начала понижаться. Он наполовину бежал, наполовину катился по склону, у него за спиной затихали крики гоблинов, людей и эльфов. Вместе с остальными он взбежал на следующий холм и спустился с него, пока в конце концов его не остановили изнеможение и текшая из раны на ноге кровь, и он упал на мокрую траву. Мир завертелся вокруг него и померк, когда он потерял сознание.
Юноша не знал, сколько проспал, лишь понял, что пробыл без сознания довольно долго. Левая нога словно жарилась на огне, мир вокруг был подернут туманом и был мягок, как хлопок. Шума не было, и Джодах не представлял, где находится.
По общей яркости неба он приблизительно определил, где находится юг, и захромал на север, слегка забирая на запад, в надежде добраться до брода и найти остальных солдат из его отряда или просто других людей или эльфов.
Он не встретил ни одного выжившего в том сражении, не нашел даже тел, оставшихся после нападения. Медленный подъем длился вечность, и он ощущал себя брошенным в маленькой собственной вселенной, ограниченной лишь полем его зрения в тумане. Этим и растущей болью в ноге.
Позже в тот день он набрел на город.
* * * * *
Вожак гоблинов хлопнул своего спутника, едва не сбросив его в пруд фонтана.
– Чо делаешь, дурак? – прорычал он.
Другой гоблин огрызнулся в ответ. – Чо значит, дурак?
– Низя оттеда пить! – сказал вожак.
– Пачму? Эта просто вада, – сказал гоблин.
– Вада грязна, – сказал вожак.
– И?
– Пасатри на грязь, растения и дерьмо. Она грязная.
– И?
– Пасатри на голубей, – сказал вожак, выходя из себя.
– А чо голуби? – спросил другой.
– То, чо голуби гадят в воду, – сказал вожак. – Ты эта хочишь пить?
Наступила долгая пауза, затем гоблин сказал: – Думую нет.
– Инада ты такой дурак, – сказал вожак гоблинов.
С дальней стороны площади послышались крики. Вожак проревел: – Чо виишь?
В ответ раздался новый гортанный вопль. – Чо-та движица!
– Чо это?
– Ни знаю, – раздался ответ. – Иди пасатри!
– Давай двигать, – сказал вожак.
– Я ище пить хачу, – сказал второй гоблин.
– Патом надем ручей, – ответил предводитель. – Пашли!
Они убрались, забрав с собой остальных гоблинов. На мгновение фонтан остался без охраны, был слышен лишь грохот падавшей из пасти льва воды.
Давясь и отплевываясь, Джодах выбрался на поверхность. Он оставался под водой до тех пор, пока его легкие едва не разорвались, и вдохнул большое количество воды. Сейчас он фыркал и откашливался, понимая, что любой гоблин, если окажется в десяти футах от него, убьет его как котенка.
Джодах снова глубоко вдохнул и снова зашелся в кашле, но вокруг не было слышно ни одного гоблина. Он стер с лица грязь и водоросли и осмотрелся по сторонам. Он снова был один на центральной площади.
Он медленно выбрался из ледяной воды. Ему надо найти убежище, а потом покинуть город. Нет, сначала выбраться из центра города, затем развести костер и высушиться. По крайней мере его волшебство подходило для этого.
Он продрог до костей, пока, шатаясь, покинул площадь в том направлении, откуда сначала пришли гоблины. Только потом, когда он уже развел костер в одном из домов на отшибе и обсох, то сообразил, что его нога больше не болит, а рана полностью закрылась.
Глава 5
Сима
Почти все исторические труды о Тьме изображают Церковь Тала как монолитную, управляемую верой, не испытывающую сомнений, часто боровшуюся с добрым десятком непокорных городов-государств. Правда состоит в том, что хотя церковь к своему немалому преимуществу была более единой и организованной, нежели города-государства, она не была цельной монолитной структурой. Из записей того времени видно, что это был приводящий в замешательство гобелен из маленьких верований в святых, преобразованных местных религий и культов святых личностей. Добавьте к этому большое разнообразие противоречивых догм и откровенной ереси в рядах церкви Тала, и станет ясно, почему была организована инквизиция, а затем и крестовые походы. Конечно, в равной степени очевидно, что инквизиция и крестовые походы были заражены теми же самыми диспутами о догмах, культами личности и явной ересью, как и остальная церковная иерархия.
Аркол, ученый из Аргива
Джодах нашел дорогу назад к реке Аламар и отправился вдоль нее на юг к Большому Мосту. Он обдумывал, не отправиться ли на север, прочь от безумия воюющих городов-государств, особенно из-за того, что его раненой ноге стало лучше, но ему необходимо было найти Воску.
Все утро и весь день он тихо двигался на юг, оставляя медленное течение реки по правую руку, укрываясь в тени от жары. Свое заклинание света он использовал только чтобы вечером зажечь огонь и, один раз, чтобы оглушить речную крысу на время, необходимое для того, чтобы поймать ее на
