двух сторон зажата между братьями Волковыми.
— Как же хорошо, что вы приехали… — вновь разревелась, параллельно рассказывая о своей внезапной болезни, отсутствии дома лекарств, подруге, для которой оставила дверь открытой и о неожиданном появлении Борова.
— Ну всё, успокаивайся. Всё закончилось. Температура хоть какая? — Кир коснулся губами лба, а я сжалась в комочек, понимая, что между мной и им, лишь моё шелковое покрывало. Древесный запах парфюма, сигарет и чего-то пряного сводил с ума. — Да ты пылаешь!
И это было правдой, причём горела не столько от температуры, сколько от желания. Эти двое мужчин, спасших меня, были так близко. Так нестерпимо и опасно близко, что хотелось убрать все преграды, между нашими телами.
— Влад, да у неё не меньше тридцати девяти!
— А ты у нас градусник ходячий, что ли? — старший Волков потянул меня к себе. — Правда, пиздец горячая! Так, а чего не лечимся? Ну-ка быстро под одеяло. Чего под тряпочкой лежишь, от неё же никакого толка! Одеяло должно быть тяжёлым и тёплым. Есть у тебя такое?
Он дёрнул на себя покрывало, наверное, забыв, что под ним я совсем голая. По крайней мере, его зрачки расширились, когда ткань обнажила мою грудь, а затем и всё тело.
— Ой… — сдавленно произнёс он.
Чуть подалась ему навстречу, сама того не желая…или желая?
— Мышь, бля. Ты чего? — Владлен приподнял мой подбородок и заглянул в глаза, а я облизнула высохшие губы. Это движение словно сорвало плотину: мужчина сжал меня в объятиях, покрывая лицо и шею частыми поцелуями, скользя по обнажённой коже. Каждое прикосновение дарило мне странное сочетание прохлады его ледяных рук и жара дыхания. Неожиданно ощутила, что уже четыре ладони ласкают меня. Кир уткнулся мне носом в макушку.
— Обожаю твой запах! — выдохнул мне на ушко, пробежал кончиком языка по раковине. У меня сбилось дыхание от этой ласки.
Он запустил руку в мои волосы, собирая их в хвост и фиксируя голову под таким углом, чтобы получить доступ к шее, которую тут же прикусил. Тем временем Владлен слегка надавил на мою поясницу, заставляя прогнуться и поднять грудь выше. Я покорно и с удовольствием принимала всё, что хотели от меня эти мужчины. Когда губы старшего Волкова потянули на себя мой возбуждённый затвердевший сосок, не смогла сдержать стона.
— Ты ведь понимаешь, что теперь никуда не денешься, девочка? — почти прорычал он, сжав чувствительные вишенки и прокатывая их между пальцами.
— Дааааа!
— Хочешь, чтобы мы тебя трахнули?
Замотала головой, не в силах признаться и себе, и ему, что я об этом мечтала.
Глава 23
Влад
Меня трясло, как юнца, который впервые увидел, как девчонка снимает трусики, даже ладони вспотели. Эта серая мышь меня с ума сведёт. Такая робкая, стеснительная, но при этом горячая — во всех смыслах слова. Да что ж мы творим? Училка только что пережила домогательства липкого директора, пылала от температуры — явно не в себе, но почему тогда она извивается и трётся, словно мартовская кошка?
— Хочешь, чтобы мы тебя трахнули? — потянул её соски на себя, а она застонала, кажется, нравится, когда с ней пожёстче.
Головой замахала так, что волосы взметнулись во все стороны. Кир этим тут же воспользовался, запустил руку в копну и потянул на себя. Маша выгнулась, вновь подставляя идеальные сиськи моим рукам, а ведь не силиконовые, свои — сколько ни щупал, ни искал следы надрезов. При виде розовых бугорочков сосков, маячащих перед носом, сносило башню. Я свёл идеальные полушария, практически вжимая их друг в друга и начал посасывать обе возбуждённые вишенки одновременно. Стон училки подтвердил, что всё делаю правильно. Но мне этого было мало. Хотелось заглаживать её всю, так, чтобы чувствовать, как сокращаются все мышцы в момент пика удовольствия.
Я скользнул ладонями по внутренней поверхности девичьих бёдер, чувствуя, что она пытается свести колени, хотя и занята глубоким поцелуем с Киром.
— Наша девочка ломается, может, мы что-то не так делаем?
Мелкий отстранился от распухших губ Мыши и положил ладонь ей на горло.
— Тебе ведь нравится? Если нет, мы можем остановиться. Только попроси! — предложил он, лаская хрупкую шею.
— Прошу не надо! — простонала училка. Но в этот момент я наконец-то справился с её сопротивлением и смог развести ножки. Как же она текла… Смазка была уже на постельном белье, а не только на аккуратных половых губах. Она пахла возбуждением и свежестью. Никогда раньше мне так не хотелось исследовать языком влажные складочки, ощутить трепет девичьей плоти от ласк клитора. Мой язык только прикоснулся к твёрдому бугорку, сделал круг, надавливая сильнее, а Мышь уже вцепилась пальцами в кровать и начала двигать бёдрами мне навстречу, постоянно твердя словно мантру: «Нет, нет, нет!»
На кровати тем временем раздалось поскрипывание пружин, и я поднял голову, заинтересованный происходящим. Член Кира, забравшегося с ногами на диван, теперь оказался в районе испуганного личика училки, которая смотрела на мужские причиндалы со смесью ужаса и восхищения.
— Высунь язычок и оближи головку! — приказал он растерянной девчонке, но та лишь продолжала завороженно пялиться.
Интересно, где тут у неё кнопка «вкл»? Я с силой надавил на клитор, водя пальцем влево-вправо, вжимая увеличившийся бугорок. Мышь коротко вскрикнула, раскрыв плотно сомкнутые губы, а в следующее мгновение головка член Кира оказалась в нежном ротике. Мог лишь позавидовать ему, ведь мой ствол уже словно пронзало раскалённой спицей, так хотелось присунуть в мокрую волшебную дырочку девчонки. А зачем, собственно издеваться над самим собой? Я легонько пошлёпал ладонью по половым губкам, ощущая их горячую беззащитность и расстегнул ширинку. Так и быть, постараюсь понежнее с хрупкой училкой, хотя хотелось засадить сразу на всю длину. Головкой, объятой пламенем и горящей от желания скользнул по половым губам от клитора до попки и обратно, чувствуя, как напряглось всё её тело. Надо же, а ведь был уверен, что она уже совсем расслабилась. На секунду вспомнил глупые фантазии брата о том, что эта текущая шлюшка — ещё девственница, но отринул все мысли и вошёл резким движением.
Как же узко! Мне хотелось вскрикнуть вместе подавившейся стоном Мышью. Она явно пыталась заверещать, но сложно это сделать, когда рот занят по самое горло. С ужасом увидел слёзы на её глазах и ощутил, что мой член упёрся в какую-то преграду, но потом всё же прорвался внутрь, погрузившись по самые яйца. Мария Ивановна мелко задрожала и напряглась, будто древко натянутого лука. Кир тоже ощутил перемену в состоянии Мыши и дернулся в
