Я когда музыкой увлекся, родители мне, можно сказать, эту студию подарили. Ну, то есть, она не лично моя, она в подвале лаборатории «Кинева-спирт», там мой дядя директором работает. Подвал пустовал, здание старое, звукоизоляция хорошая, вот и… Я что, реально вам не рассказывал? Вы чего? Там же «Пинкертоны» всегда писали…
— Ой, правда, — прошептал Бельфегор. — А я как-то вообще не подумал… А можно, да?
— Нужно! — насупился Макс. — Ну в смысле, как-то глупо не пользоваться студией, раз она у меня есть… И туда в любое время можно, хоть днем, хоть ночью, хоть по выходным…
— Ну тогда мы реально можем все успеть… — глаза Бельфегора заблестели. — Слушайте, а я ведь песню недавно написал… Ну, почти. Давайте завтра на репетиции покажу, вдруг подойдет к нашему альбому…
— О, серьезно? — оживился Кирилл. — А мне почему не показывал?
— Да блин… — замялся Бельфегор. — Ну, типа я сначала думал, что это личное. Хотел только для одной девушки… А она сказала, чтобы я фигней не страдал и показал лучше вам. И что ей будет приятно, если эту песню другие люди тоже услышат…
Бельфегор покраснел до кончиков ушей. Рыжий и белокожий, он вспыхивал, как факел при любом удобном случае.
— А она в общий стиль укладывается вообще? — подозрительно прищурился Астарот. — Или это что-то слезливо-романтичное?
— Романтичные медляки в альбоме тоже нужны, — опередив Бельфегора, сказал я. — А вообще… Слышал историю одну. Про Стинга и группу «The police». Они когда свой первый альбом писали, то чтобы количество набить, добавили туда и недописанный стишок, и какую-то на ходу сочиненную инструменталку. Так что если у вас что-то там завалялось в стол написанное? Давайте, время перетряхивать черновики!
— Вообще-то, у нас есть еще мои песни, — с каменным лицом сказал Астарот. — И еще две Бельфегора. И твоя еще, которая самая первая была.
— Тебе же мои никогда не нравились! — Бельфегор возмущенно выпрямился.
— Мало ли, что мне не нравится… — Астарот встал, отвернулся от всех и отошел к окну.
И как-то сразу ощутимо «похолодало». Нда, Саня снова вспомнил про изначальную идею… Похоже, ему скоро надо будет опять вправлять этот сатанинский вывих мозга.
— Эй, але? — я вскочил, подошел к Астароту и тряхнул его за плечо. — Вообще-то у нас в планах есть записать сатанинский тяжеляк отдельным альбомом. Ты прикинь, как сейчас твои песни будут звучать, а? С учетом поливокса и басухи? Ну и Надя еще… Кстати, а где у нас Пантера? Я думал, она тоже придет сегодня.
— Ее Ларка по каком-то очень секретному делу утащила, — отозвался Бельфегор. — Ну, то есть, не то, чтобы секретному, это по поводу того школьного вечера, где мы выступать должны будем.
— О, точняк, чуть не забыл про него, — я хлопнул себя ладошкой по лбу. — Эй, Астарот, ты чего?
Я ухватил его за плечо и попытался повернуть. Но тот дернулся и резко отмахнулся.
— Отвали от меня! — рыкнул он.
— Саня, ты чего? — прошептал Бельфегор. — Нормально же все было…
«Так-то все понятно, что происходит, — подумал я. — Парнягу качает на эмоциональных качелях, он же, по сути, еще подросток».
Таланта к чтению мыслей у меня, конечно же, нет, но Астарот думал настолько громко, что и телепатом быть не нужно, чтобы эмоционально-логическую цепочку в его патлатой голове проследить.
Еще совсем недавно он был нашим безусловным лидером, группа называлась «Ангелы Сатаны», и песни писал только он сам, Астарот. Единственный и неповторимый. Но потом на месте Вовы-Велиала оказался я, влез во все процессы с грацией бульдозера, и коллектив из подвального андеграунда сатанинской направленности внезапно рванул вверх, попал в рок-клуб, на обложку, Сэнсэй у нас на бэквокале пел, еще и на фестиваль в Питер нас позвали… И он, Астарот, остался вроде бы как в центре, вот только двинули вверх нас вовсе не его песни, а кирюхины. Которого до моего фокуса с рукой вообще никто всерьез не воспринимал, подумаешь, какой-то ботан. Которые Астароту вообще-то до сих пор в рот заглядывает. И, на самом деле, до сих пор он своей гениальности не осознал. А от доминирования Астарота остались рожки да ножки. Вокал и умение держаться на сцене. Вместо успеха Астарота на первый план вышел общий успех. От совместного творчества и стечения слегка направленных мной в нужную сторону обстоятельств. Слегка, потому что с «ангелочками» было несложно, они и правда ребята довольно талантливые. Просто нужно было всего лишь аккуратно вывести за скобки уродливую сатанинскую тематику. За которую всерьез цеплялся только Астарот.
Вот и разматывало его сейчас на мелкий бисер. С одной стороны, вот тебе, Саня, овации и поклонницы, с другой — к успеху «ангелочков» привели вовсе не его песни.
И еще Надя, конечно. Самоуверенная малолетка, интуитивная манипуляторша и профессиональное динамо. Судя по всем косвенным признакам, она так и держала Астарота на безопасном расстоянии, успешно уворачиваясь от сближения. Но и не отшивая напрямую.
Астароту девятнадцать, как и мне, в смысле, Вове-Велиалу. Так что я запросто могу представить, в какую кашу может превратить мозги банальный такой недотрах.
— Саня? — Бегемот тоже встал, заставив кресло под ним жалобно скрипнуть.
— Пойду еще бутеров нарежу, — тихо сказал Макс, забрал со стола тарелку и скрылся в кухне.
— Я помогу, — пролепетал Кирилл и сбежал вслед за Максом.
— Вова, можно тебя? — шепотом сказала Ирина, коснувшись моего плеча.
— Ага, — кивнул я, оставив в покое Астарота. Его явно сорвало, что-то ему втолковывать прямо сейчас — хреновая идея. Он только еще больше себя накрутит.
Мы вышли в прихожую.
— Слушай, может прямо сейчас ребятам деньги отдать? — предложила Ирина. — Я не очень понимаю, что с Сашей такое произошло, реально же, ролик получился отличный. Да и все остальное удачно так складывается…
— Не бери в голову, это наши заморочки, —
