более. Просто он не может оставить ее лично себе и это его гнетет. По слухам, из-за наркоты и развратного образа жизни, нацеплял болячек по молодости и к сорока годам стал импотентом. Теперь к женщинам относительно равнодушен, про мужиков не уточнял.
— Думал об этом, — нельзя показаться уязвимым, — люблю разнообразие.
— А-а-а, понимаю! Сегодня брюнетка, завтра блондинка, послезавтра рыженькая.
— А по четвергам всех и разом.
— Ха-ха-ха.
Что-что, а в женщинах до сих пор знает толк. Даже моей фантазии не хватит на его постельные сцены. Говорят, мог сразу пятерых ебать, и все кончали. Пока одну членом трахает, та вылизывает другую. Еще двоих руками, а пятая ему зад лижет и вибратором себя удовлетворяет. Даже в многомиллионном порно такого не найти.
— Она хоть на что-нибудь способна? — с более серьезным тоном.
— Относительно.
— Понятно, — поднялся. — Предлагаю выставить ее на лот. Куш пополам.
— Мне не надо.
— Хм, — что-то додумал, но не сообщил. — Пойдем устроим шоу.
Глава 18
Даже в этой богадельне есть VIP-зона, в которой мы разместились. Считай, первые места возле сцены. Через несколько минут в приглушенный свет вывели Аврору. Стоило ей попасть на середину сцены и сесть на высокий стул, как ее ослепили софиты.
Принарядили. Красное обтягивающее ее формы платье с длинным рукавом и овальным вырезом на груди. Пикантно и притягательно. Плетеные босоножки в цвет. Какой-то невменяемо яркий макияж — руки бы оторвать тому, кто это сделал. И зализанные назад волосы гелем. Кажется, кому-то пришлась не по вкусу моя прическа.
Публика моментально дала шум, некоторые особи подскочили на месте. Внутри все начинало черстветь…
Оставив меня, Карим поднялся на сцену и представил Аврору.
— Дорогие гости, — обратился он к присутствующим в микрофон. Из дорогого тут был только алкоголь и то тот, что мы не допили в кабинете. — Давайте поприветствуем нашу сегодняшнюю гостью, — зал зааплодировал и закричал еще громче. — Эту прекрасную деву зовут Аврора, и сегодня я имею честь выставить ее на лот на целую ночь. Не могу быть скупым к столь явной красоте и вам не советую! Поэтому, — громогласно, — минимальная цена — двадцать тысяч.
Под громкие аплодисменты на сцену вышел ведущий и начал принимать активные ставки. Карим сел ко мне, нескромно оценивая мое состояние.
— Как тебе?
— Неплохо, — сухо. Что я еще мог ему сказать. К Авроре были какие-то чувства, которые я пытался глушить. Не понимал их. Они пугали, сбивали с толку. Раз решил, значит надо это сделать!
— Ты можешь передумать, — словно нарочно сбивал мой настрой.
— Ты в чем-то меня подозреваешь?
У нас были всегда нормальные отношения. Не дружеские, конечно, грань мы не переходили. Он взрослее, и я проявлял каплю уважения.
— Нет. Я вижу то, что вижу. За тобой лишь остается право.
Странные слова. Давно он мудрым стал, интересно?
— Сто тысяч! — выкрикнул кто-то из зала.
— Давно у тебя бабловые гости завелись? — с явным негодованием поинтересовался.
— Как стал выставлять девочек на лоты, — пожал плечами.
Цена росла. Я не следил, кто именно торгуется. Мое сосредоточение было направлено на Аврору. Она металась взглядом по залу. Выслеживала ублюдков, пытающихся ее выкупить. Я разглядел на ее теле мурашки. Захотелось дотронуться. Сжать, что есть мочи.
— Даю пятьсот тысяч за выкуп! — рявкнул какой-то обалдуй, привлекая на себя все внимание окружающих.
— Ты продаешь без возврата?
Не отвечал. Только головой покачал.
— Объясни!
— Это как раз тот случай, когда сажают на цепь, — с грустью в глазах. Да что с ним на хер такое? С каких пор такой сентиментальный! — Я должен принять ставку, Виктор. Навряд ли кто-то переплюнет.
Немного подождав мой ответ, который я проигнорировал, вновь поднялся на сцену. Шумихи уже не было. Азарт прошел. За большую ставку ублюдка никто не радовался.
Мне было не поднять той тяжести, что свалилась на меня от всех эмоций и чувств.
Словно в замедленной съемке Карим поднял в воздух молоток и за долю секунды, как им ударить, я выкрикнул:
— Пятьсот тысяч!
— Эта ставка уже есть, и она моя! — отозвался олух.
— Баксов, мудак!
В ту же секунду Карим завершил свое действие с улыбкой на лице.
— Продано!
Под бурные аплодисменты Аврору спустили со сцены ко мне. Подал руку, чтоб не свалилась, ноги теперь у нее были ватные. Буквально сверлила меня взглядом. Я не отвечал.
Что выпалил, сам не понял. Дикое собственничество сыграло, наглухо закрывая стальной дверью разум. Как увидел этого Иуду с жаждой выкупа, нутро сказало: «мое и все!» Сам с собой не поспоришь. Вот, сука, стоит и смотрит на меня этот хер. И Аврора не унимается, ждет, когда я на нее обернусь. Так и быть, давай выскажись, ряженая.
— Не такая уж и дешевая получаюсь? — стоило мне посмотреть на нее. Бешеная. Глаза блестят, заплыли черным от встряски.
Вступать с ней в тираду вообще не хотелось. Молча махнул в сторону выхода.
Уже на улице меня догнал Карим. Блять, и про него забыл. Все из-за этой бледноглазой. Надо было пристрелить ее к херам еще в клубе с тем нариком и не мучиться.
— Деньги на счет переведу.
— Я не за этим.
Не дожидаясь меня, Аврора села в машину, а Карим продолжал:
— Про меня ходит много слухов, Виктор. Не буду скрывать, большинство из них правда. Это создает образ, делает тебя интересным и уважаемым в глазах окружающих. Ты это и без меня знаешь, — подтверждая его мысли, кивнул головой. — К тебе я всегда относился с уважением, но по своей причине.
— Могу узнать?
— Чтобы не происходило вокруг, будь то разговоры, шумиха или просто спор, ты всегда остаешься собой, — ткнул в грудь пальцем. — Не податлив на мнения и повинуешься только своему внутреннему стержню.
— К чему ты это?
— Денег не возьму.
— Я не спрашивал.
— За чувства не платят. Нельзя купить свою женщину.
— Она не моя…
— У меня руки по локоть в дерьме, — перебивая меня. — Их никогда и ничем не отмыть, только есть одно «но»! Как у тебя, — кивнул в сторону Авроры, — женщины могут спрятать плохое и показать прекрасное. Это как надеть на меня перчатки.
— Аукцион есть аукцион.
— Не в деньгах дело.
— Я понял твою мысль, — решил завершить этот разговор. — Если передумаешь, дай знать, — наскоро пожал руку и двинулся к машине.
* * *
Мне тридцать два года, а такую херню творю. Сел за руль, но двигатель не завел. Не замечая Аврору, погрузился в свои мысли. Прекрасно понял, что Карим имел в виду, хоть и сделал вид, что по барабану. Он дал
