— Около пятисот лет назад Совет Академий принял решение, что землянам пора отрываться от своей колыбели, и покорять космические просторы, — Шторм задумчиво улыбнулся, будто вспомнил что-то приятное из далёкого детства. — В связи с этим Академия Медицины получила задачу по увеличению естественного продления жизнедеятельности человека. Сам понимаешь, что звездолёт, даже до созвездия Альфа Центавры летит со световой скоростью почти пять лет, с учётом разгона и торможения. Скорости света мы не достигнем в ближайшую тысячу лет, а вот скорости в шестьдесят тысяч километров в секунду — можем с учётом наших технологий. И полёт продлевается до двадцати пяти лет. Это только в один конец.
— Ух ты! — не удержался Кравцов, далёкий от понимания космических масштабов.
— Да. И профессор Академии Медицины Лира Мун за последние двадцать лет разработала оригинальные методики продления жизнедеятельности. Причем методы совершенно естественные для человеческого организма. Да, не обошлось без некоторой селекции в области растениеводства, земледелия, очистки воздуха и прочих, но проведённые опыты показывают невероятную динамику в улучшении обмена веществ и замедления старения клеток и плазмы. Понятно, что мнение Лиры Мун в этой области весьма авторитетно.
— Да, это понятно, — согласился Кравцов. — И теперь к её мнению прислушивается Совет Академий?
— Верно, — кивнул Шторм. — Поскольку происшествие на установке временного перехода — событие планетарного масштаба, то был созван Совет, на котором каждая Академия высказала свою точку зрения. С мнением Академии Медицины согласилась Академия Археологии, инженеры и профессора которой создали установку временного перехода. Я же курировал её постройку и ввод в эксплуатацию.
Догадливый Кравцов тут же задал вопрос:
— А кто от вашей Академии курирует труды профессора Лиры Мун? Я так понимаю, что её труд — это некая стратегическая разработка. И в вашей системе существует кураторство.
— Да. Её разработки курирует Тон Хэлп — мой коллега, и профессор логического анализа. А вот он... как раз и исчез.
— Опа! — подскочил со стула Кравцов. — Его тело до сих пор не найдено? И кто занимается поисками?!
Шторм же отреагировал спокойно на восклицания Сергея.
— Никто не занимается. Сигнал с его коммуникатора пропал в десяти километрах от берега Чёрного моря. Спасатели опускались на дно, и осмотрели его в радиусе двух километрах от точки, гдепропал сигнал. Никого не нашли. Глубина там сто двадцать метров...
— Погоди, погоди, — поднял ладонь Кравцов. — Ты хочешь сказать, что профессор одной из значимых Академий полез в Чёрное море и там пропал каким-то образом? А что он там делал?!
— Не знаю, — повёл плечом Шторм. — Может быть, отдыхал. А может быть, проводил какие-то индивидуальные эксперименты.
— Ага, — усмехнулся Сергей. — Скажи ещё, что рыбок с руки кормил.
— Вполне возможно, — невозмутимо среагировал Мир. — В море много дельфинов. Они не боятся людей и охотно плавают с ними.
Кравцов с недоумением упал задом на стул. Происходящее начинало его раздражать, если не сказать больше — бесить. Шторм же глядел на него внимательно и с готовностью отвечать на вопросы.
— Мир, ты узнал, что за эксперимент проводили на установке в тот злополучный день?
— Да, — Шторм быстро активировал изображение на «доске» Кравцова. — Вот этот предмет был найден на раскопках три года назад.
Изображение явило взору Сергея отлитого из желтого металла сидящего льва. Лев, открыв пасть, смотрел вверх.
— Это кусок барельефа из золота, — пояснил Шторм. — Профессора Академии Археологии считают, что целый барельеф был установлен на что-то очень важное. То, что стояло, где-то скрытое от всеобщего внимания.
— Например, в сейфе, — тут же предположил Сергей, но посчитал, что детали нужно уточнить. — А где откопали сей артефакт?
— Раскопки велись на юге Сибири. Были найдены записи, что в ваше время там нашли скифские захоронения, но в силу каких-то причин результаты тех исследований не были опубликованы в широком доступе, — Шторм слегка нахмурился. — Я знаю, что в вашем мире было принято... засекречивать исследования. И, признаться, я не понимаю, по каким причинам это делалось.
— Я тоже многого не понимаю, что делается в вашем мире, — хмуро ответил Кравцов.
— Например? — встрепенулся Мир, будто слова Сергея его обидели.
— Например, что толку в этом куске барельефа, если из-за него гибнут люди. Это просто кусок золота... Я так понимаю, что сам артефакт так и не найден? Он пропал с установки после эксперимента?
Тут Шторм настороженно задумался, потом радостно выпучил глаза.
— Мы можем это выяснить! На установке осталась диаграмма изменения концентрации временных полей. Она автоматически передаётся в накопитель информации при работе генераторов! А доступ к этому накопителю...
— Только у тебя?!
— Да! Накопитель остался в приборе фиксации. Это было нужно на первых испытаниях установки, а после я не стал его демонтировать.
Кравцов вопросительно развёл руки.
— И что нам даст эта информация?
— Мы сможем понять... Был ли эксперимент удачен. То есть, по окончании эксперимента был ли полностью получен искомый артефакт.
— Допустим, мы это узнали, — снова подскочил со стула Сергей. — Мы сможем выяснить, где он сейчас?!
Мир с хитрецой подмигнул.
— Если у артефакта есть хоть небольшое любое энергетическое поле, то да. Поспешим на установку!
И Шторм сорвался с места, будто гоночный автомобиль со старта престижных соревнований. Кравцов едва успел убрать «экран» со схемой расследования, и поспешил за ним.
Глава 9
Зайдя в здание Академии Археологии, Мир не пошёл на установку, а повернул в сторону диспетчерской энергоконтроля. Сергей с трудом поспевал за ним, на ходу уточняя направление хода напарника. Шторм отвечал коротко:
— Накопитель в диспетчерской. На самой установке ему делать нечего.
В небольшом зале энергоконтроля за экранами сидел юноша, что Кравцова изрядно удивило. Юноша напряженно всматривался в графики, и торопливо дергал клавиши на пульте, выравнивая значения показаний. Шторму с Сергеем он только приветливо кивнул.
Пока напарник демонтировал накопитель информации, Кравцов не сдержался:
— Скажите, а есть ли фиксация присутствия людей внутри установки временного перехода?
Диспетчер на секунду задумался, потом показал на отдельный пульт при входе:
— Посмотрите в общем журнале, — ответил он. — В разделе допуска на установку.
Сергей повернулся к пульту, но Мир его опередил, мягко отстранив плечом. Быстро набрал комбинацию символов на круглой голографической клавиатуре. Появившиеся изображения квадратиков перебрал пальцами,
