глаза начинают блестеть. — Ничего себе…
— Надеюсь, это понравиться Ане. Блестит и звенит… Она такое любит. Мы с Даней после работы занимались резкой и сваркой металла.
Я почти не дышу, когда Рита протягивает руку и касается фигурок из алюминия.
Я взял светлый металл. И вырезал из него звездочки, облака и пару снежинок. И повесил их на веревочки.
— Подумал, что такой будет лучше, чем покупной с мягкими игрушками на нем как пылесборник. Вот и решил… — с замиранием сердца смотрю на Риту. Сейчас она высмеет меня.
Но она крутит фигурки, и они издают звенящий легкий звук.
— Никогда такого не видела.
Конечно. Это же ручная работа. Один такой в своем роде.
Может быть, Анюта потом передаст его своей дочери. Однажды…
От этой внезапной мысли сердце пропускает удар. Она вырастет когда-то и у нее будут свои дети. Моя кровь… мое продолжение.
Что, если какой-то придурок обрюхатит ее, воспользовавшись ею?
Я бы убил его.
Крепко зажмуриваюсь.
Получается, что я и есть такой придурок. Мадина залетела от меня.
— Митя, — Рита нежно касается моего плеча. Открываю глаза и ловлю на себе ее взгляд, полный противоречивых эмоций.
Натягиваю на свое лицо маску непроницаемости. Мне кажется, Рита и так читает меня, как открытую книгу. Так же хорошо, как она чувствует настроение Анюты.
— Как ты это сделал? Из чего?
— У нас много металла в сервисе, — пользуюсь ее вопросом, чтобы прийти в себя и стряхнуть душащие меня эмоции. — Я снял пескоструем краску с нержавейки и хорошо очистил. Вырезал фигурки… — все же сглатываю от накатывающей от ее пристального взгляда волны. — И обработал все острые края. Теперь они полностью безопасны.
Я проверил это, проведя краями каждой фигурки по своему запястью. Они полностью тупые, закругленные.
— Все равно нужно будет повесить повыше, чтобы Анюта не дотянулась, — дополняю.
— Красиво, — мягко шепчет Рита. — Это уважительная причина для опоздания. А то я подумала, ты ушел к одной из своих старых знакомых развлекаться, захотел вернуться к прежней жизни… что тебе надоело.
Понятно, почему она была такой раздраженной. Почти злой.
— Я бы не поступил так с дочерью.
— Я вижу. И я…
Я жду несколько ударов сердца, но она мнется и не продолжает. Блеск в ее глазах лишь усиливается.
— Что?
— Я горжусь тобой.
Я не ожидал услышать такое от Риты. Без нее я бы ни фига не справился. Я бы уже поседел.
— Рит, — начинаю, не уверенный, что именно хочу сказать. Как выразить мою признательность?
Рита отворачивается, прерывая наш зрительный контакт и некую тонкую эмоциональную ниточку.
— Сегодня Анюта была днем беспокойной. Наверное, жара на нее влияет. Но сейчас на свежем воздухе ей лучше. Так что проблем у тебя возникнуть не должно. Я думаю, она скоро вырубится и будет спать крепко, — в своей деловитой манере отрывисто говорит. — Ну все, — берет с деревянного настила свою сумку через плечо в спортивном стиле.
О нет.
Она снова собирается уйти.
Я не хочу, чтобы она уходила.
Хочу, чтобы осталась. Не для того чтобы помогать с дочерью.
Из-за меня.
Протягиваю к ней руку и обхватываю ее запястье.
Мягким рывком притягиваю к себе.
— Не уходи!
15
15
Мой пульс бьется на шее так сильно, что не скрыть.
— Ты опоздал сегодня. Я уже умираю с голоду. Мне нужно идти.
Почему-то мне кажется, что это только отговорка.
— Ты же приготовила мне ужин?
— Да.
— Там хватит на двоих?
Рита колеблется. Ее грудь тяжело поднимается и опускается. Она слишком долго думает для простого вопроса.
— Ты просто не хочешь оставаться со мной, — отвечаю за нее.
— Дело не в этом.
— Тогда что? Почему ты каждый вечер убегаешь, как только я возвращаюсь домой? — я уже не в силах скрыть разочарование и раздражение в голосе.
Рита отворачивается. Ее взгляд падает на ворота. Отсюда виден только краешек. Она смотрит на свою лазейку для побега, вместо того чтобы отвечать на мои вопросы.
— Я так неприятен тебе? Считаешь меня просто придурком, который может только трахать девушек и больше ничего?
— Я этого не говорила.
— А в чем причина? Думаешь, я не смогу дать ей хорошее будущее, — указываю на дочь. — Потому что я из «Уличных Королей»? Это тебя бесит? Поэтому ты всегда такая колючая?
— Она уже долго лежит на животике. Нужно перевернуть ее, — сосредоточенно смотрит на Аню.
— Я возьму дочь через секунду. После того как ты мне ответишь! Рита! Думаешь, я просто бандит? Это тебе не нравится?
Она качает головой, поджав губы.
— Или что я трахаль и пустышка? Поэтому ты не хочешь со мной общаться?
— Я не считаю тебя пустышкой, — вздыхает, но не дает ни одного развернутого ответа. Не хочет открываться передо мной.
— Тогда почему? — грубым шепотом спрашиваю.
Я все еще держу ее запястье. Странно, но Рита не пытается вырвать руку.
Медленно провожу подушечкой большого пальца по нежной коже ее запястья, по пульсу.
По ее руке ползут мурашки. В зоне декольте расцветает румянец. И
