не здесь. Дома, в спальне, в спокойно обстановке.
Тая не в силах себя сдерживать, потирается тонким кружевом о мои губые джинсы. А у меня там уже давно все готово и рвется в бой. Вжикаю ширинкой. Высвобождаю только возбужденный ствол. Рву промокшие до нитки трусики и приставляю разбухшую возбужденную головку к девичьему отверстию. Тая слегка разводит ноги, чтобы мне было сподручнее входить в нее, полностью готовую для меня.
— Давид… — вдруг вырывается она из плена моих губ. — Мы в магазине, Давид…
— Ну и похер! — рычу, прикусывая мочку ее уха, и вколачиваюсь одним махом до самого упора.
— Ой! — вскрикивает девушка от неожиданности, но я уж тянусь рукой попридержать ей рот, потому что те дряни — продавщицы с длинными языками, наверняка подслушивают под дверью.
Я вколачиваюсь в Таю все сильнее и слаще, работаю точно отбойный молоток. Не могу думать ни о чем другом в этот момент. Она настолько кайфовая, что выбивает из меня все мысли своей сладостью.
А потом до меня доходит, что я слишком навалился на нее. Переворачиваюсь на спину, а сам усаживаю ее сверху. В позу наездницы. Сажаю ее на свой член, точно на кол удовольствия. Тая рдеет. Ей стыдно и непривычно заниматься любовью в такой позе, но пусть привыкает. Порой мне нравится, когда активничивает именно девушка. О том, как кайфово колышется Таина грудь в такт наших толчков и упоминать не стоит. Стоит лишь посмотреть это великолепное зрелище, как я едва ли не упускаю семя раньше времени. Но нет. Сначала я должен доставить ей удовольствие. А потом уже думать о себе.
Я насаживаю Таю на себя, точно деталь на поршень, ускоряюсь. Потому что девушка умаялась и упала мне на грудь. Я же все делаю сам, довожу ее до оргазма серией мощных поспешных толков, а потом только разрешаю себе самому взорваться мощным оргазмом, залив лоно Таи и пока еще плоский животик своим семенем.
После, оттираю ее салфетками, бережно и нежно. Помогаю выбрать достаточно одежды. Времени уже дохера, но мне хочется, чтобы Таисия была полностью обеспечена одеждой и прочим. Расплачиваюсь за все шмотье, в том числе за изорванные в клочья, в порыве страсти насквозь мокрые трусики. Уставшие едем обратно в мой особняк.
Глава 29
Таисия
Несколько дней спустя
— Тая!
Застываю как вкопанная.
Потому что меня окрикивает тот самый страшный мужчина с волчьими глазами. Сейчас утро, Давида нет дома, и зачем тут ошивается его начальник СБ мне не совсем понятно.
— Слушаю. — оборачиваюсь к нему.
Вперивается в меня своими страшными глазами. Мне становится не по себе. Даже холодок какой-то пробегает по плечам и спине от этого его взгляда.
Хорошо, что в доме есть прислуга, охрана и прочие люди. Оставаться с ним один на один мне бы не хотелось.
— Я пришел с тобой поговорить. — смотрит оценивающе, в самую душу, так сказать.
— Говорите.
— Не здесь, Тая.
— Я с вами никуда не пойду. — чувству, что должна ответить этому мужчине именно так.
— Идем хоть на улицу выйдем. — предлагает. — Это для твоего же блага. Тут повсюду камеры, и разговор наш не для посторонних ушей.
Выходим в сад, в прохладное летнее утро.
Я тут же обхватываю себя за плечи, жалея что не взяла никакую ветровку или кофточку.
— Говорите. — ежусь я.
Хряк же затягивается сигаретой, выпуская дым в сторону от меня.
— Может хватит ломать комедию! — начинает с наезда. — Или ты решила использовать тактику всепрощения?!
— О чем вы? — не понимаю я.
— Ты меня прекрасно понимаешь, все ты помнишь, просто притворяешься! — зло выпаливает мужчина.
— Вы что-то путаете! — пытаюсь я осадить его. — Я понятие не имею кто вы, и что от меня хотите! Почему я сейчас должна разговаривать с вами?!
— Потому что это в твоих интересах. — пожимает плечами.
— Нет. Я вот расскажу Давиду что вы мне угрожаете, и посмотрю на его реакцию! — совершенно не нравится мне этот мужчина.
Если Хряк и поменялся в лице, то не на много. Ухмыляется, гад. Абсолютно уверенный в себе, противный мужик.
— Да уж, — хмыкает он, — видать Давид от души тебя трахает, что ты готова простить ему все, что он с тобой сделал!
Я, порывавшаяся было уйти, застываю на месте.
— О чем вы?
— Тебе же не интересно! — делает сразу несколько затяжек Хряк.
— Интересно. — возражаю я. — Хряк, как вас там по имени? А то мне неудобно вас так называть.
— Ну Владом меня зови. — разрешает с барского плеча.
Влад… ему подходит это имя. Такое же холодное, волчье, как и он сам.
— А почему Хряк? — даже удивляюсь я.
Ведь ему бы подошло Волк, или Серый.
— Фамилия Хряков. — не поведет бровью. — Но мы здесь не для разговоров обо мне!
— Да, вы хотели рассказать мне что-то про Давида.
— Давид не такой уж святой, как ты о нем думаешь. — выкидывает мужчина окурок себе под ноги и давит ботинком.
— Мы все не святые.
— А он тебе уже рассказал, почему ты оказалась в больнице? — поднимает бровь.
— Мы не говорили на эту тему. — вру я.
Говорили. Я спрашивала, но Давид всеми силами уклонялся от разговора.
— А ты поинтересуйся на досуге. — советует насмешливо. — А если он будет рассказывать тебе сказки, то задумайся, почему ни одной твоей шмотки в доме, когда ты вернулась из больницы, не было!
И снова Влад бьет по самому больному. Этот вопрос мучает меня, но Давид, как обычно, не может мне дать на него ответа.
— Может, вы мне расскажете, почему? — осторожно спрашиваю я.
— Может и расскажу. — издевательски произносит Влад. — Посмотрю на твое поведение.
Тушуюсь. Мне крайне неприятен этот разговор и этот мужчина. Но еще в тройне неприятно, что все это бросает тень на Давида — единственного человека в этом мире, которому доверяю безоговорочно.
— И вот еще что, Таисия, — припечатывает Влад. — О нашем разговоре Даве ни гу-гу. Ясно тебе?
Киваю.
— Не то правды не узнаешь никогда!
Глава 30
Таисия
Весь день хожу в задумчивости после слов Влада.
