разъяснить. Охо-хо…
– Дело не в этом. Просто… я не хочу заниматься подобным в лагере… – понимания во взгляде не прибавилось, – к тому же… – вот как объяснить «согласной на всё» рабыне, что ты хочешь её трахнуть, но не хочешь, потому что… На этом ход мыслей сбоил и выдавал «синий экран». – Я не хочу тебя принуждать…
– Н-но… я же должна? – неуверенно произнесла дикарка.
– Видишь ли, чувство долга в таких вопросах — это не то, что я одобряю… – боже, девчата, спасите! Почему вы просто смотрите?!
– Шива не понимает, – хлопая на меня большими-большими глазами, призналась дикарка. – Возлечь со столь могучим воином — это большая честь и удача! В моём роду господин был бы Великим Вождём и имел по меньшей мере десять жён и сотню наложниц и рабынь со всех концов Моря Трав! – она не делала мою жизнь проще.
– Так, – хотелось вздохнуть и помассировать переносицу, – считай, что традиции и особенности моего рода не одобряют… хм… возлегания в таких обстоятельствах и с таким подходом… Хм, знаешь что? Вот Нэроко, – поймав котодевочку за плечики, поднимаю как пушинку и ставлю напротив рабыни, – она тебе всё объяснит, – да, я поступал плохо, заставляя отдуваться бедную скромную кошечку. Но Котя основательна! Котя шарит! Котя по-любому эту фигню разрулит!
– О, у вашего народа старшая жена тоже распоряжается гаремом мужа? – чему-то обрадовалась Шива.
– (^_~)? (^_~)?
– (*‸*)?!
– «(v‸v)»?
– Да… – стараясь не смотреть на выражения лиц девчонок, выдавил я, – что-то в этом роде, – прости, Нэроко, но… мне больше не к кому обратиться.
Рёко? «Проблемы» просто не увидит и, раз «в лагере Вайтлиан-доно не хочет», простодушно предложит сходить за его пределы. Адель или Эдель? Эти объяснят. Так объяснят, что дело может дойти до изнасилования. Не ясно, кого, кем и как до этого дойдёт, но в близняшек я верю — те разврат организуют с удовольствием и весельем. И поучаствуют. В общем да, мудрая кошкодевочка — это правильный и единственно верный выбор!
– Хорошо, я всё тебе объясню, – прекратив буравить меня своим фирменным бесстрастным взглядом при очень быстро махающем хвостике, повернулась к дикарке волшебница. – Прежде всего, перед тем как служить Вайтлиану в постели, нужно мыться…
– Я пойду на козлы! – резко ощутил я необходимость поработать возницей вот прям щас.
И сбежал, да. Героически. Это был позорный, героический, мужественный побег впереди своего визга, да. И не важно, что термины взаимоисключающие, я хорош! Точка! Я победил. Я спас свои нервы и чувство самоуважения от ещё большего позора, значит, победа. Триумф. Виктория. Ура, товарищи. И шлем поплотнее прижмём, чтобы не слышать того, что происходит внутри фургона. Совсем не слышать. Никак. Сим победим!.. Надеюсь.
Вечер того же дня.
Никогда не думал, что становление рабовладельцем будет сопровождаться ощущением, подобным мандражу, что вот ты читаешь Плэйбой — и тебя сейчас застукает мама. То есть тебе вроде бы и интересно, и завлекательно, и застукать не должны, но червячок сомнения и какого-то первобытного страха опозориться перед окружающими нервы подтачивает.
А всё дело в том, что сверхчеловеческое и даже паранормальное Восприятие — это не всегда хорошо. Как бы я ни пыжился, тут был тот самый момент, как при наказе «не думай о белой обезьяне» — я хотел не слышать, хотел не обращать внимания, но… я всё равно точно знал, чувствовал, видел в ощущении маны, что моя котя очень ответственно взялась пояснять и растолковывать дикарке «политику Партии». А ещё — что она в это время эмоционально дёргала ушками и махала хвостиком. А потом к ней присоединилась Рёко, тоже что-то горячо поясняя, и… ещё чуть позже в процесс вклинились и сёстры.
Мне удавалось заставить себя не вслушиваться в смысл доносящихся звуков, но что-то мне подсказывало, что всё происходящее не к добру. В итоге да — и любопытно, и предвкушение такое пикантненькое, и вроде как — ну что такого страшного они ей насоветуют? Но, Боги, как же нервозно!
Короче, когда пришло время вечернего привала, я решил, что сегодня ночую снаружи нашего фургончика. Чисто на всякий случай. К самому привалу претензий у меня не было, Нэроко тоже, как обычно, приготовила очень вкусный ужин, самую малость поэксплуатировав на подготовительном этапе Шиву, но уж больно хитрыми были взгляды у близняшек. Пусть они такие всё время, но в этот раз они мне показались ещё хитрее обычного, и это невольно заставляло меня чувствовать себя подростком, который вот-вот может опозориться.
Глупое чувство. Абсурдное.
Но всё-таки я не хотел кувыркаться с девочками в полном посторонних лагере, а богатое воображение бескомпромиссно констатировало, что если близняшки что-то затеют и подключат к этому новенькую, с её прямолинейностью и непосредственностью, я… я… в общем, буду разгромлен и посрамлён, ну, как самостоятельная волевая величина.
В общем, присев у общего костра, я старательно сделал вид, что сегодня на страже и вообще одухотворённое бревно, паладин и высокой веры челов… кхм… эльф. Хотя, говоря по правде, народу в караване было более чем достаточно для организации ночных дежурств, а наше положение позволяло некоторые привилегии. И пусть лично мне ежедневный сон уже не требовался, на вахту я обычно не вставал.
Девчата всё (ну, или что-то своё) явно поняли, однако мудрая и идеальная кошкодевочка не позволила устроить шабаш и всех разогнала, постановив с позиции главного ума нашей группы, что они идут спать.
И вот я сижу, смотрю
