Книга Вечность - Девни Перри

Это был всего лишь поцелуй. Двух недель должно было хватить, чтобы разобраться в этом. И все же каждый раз, когда я вспоминала его, мой желудок скручивался в узел.

Потому что это был не просто поцелуй. Это был лучший поцелуй в моей жизни. Признаться в этом даже самой себе было страшно.

В тот момент, когда его губы коснулись моих, я поняла, что попала в беду.

Лэндон был из тех мужчин, которые могли поглотить мою жизнь. Он уже украл часть меня, а прошел всего месяц.

Что произойдет, если я сдамся? Что произойдет, когда это в конце концов закончится? Что произойдет, когда он разобьёт мне сердце? Не лучше ли было бы избежать всего этого с самого начала?

Конечно, временами мне было одиноко, но разве одиночество не лучше, чем опустошение?

Мои внутренности скрутило. Что же делать? Расстаться? Или позволить этому развиваться?

Логан вошел в гостиную, осматривая ее.

— Кто голоден?

— Я! — Обе руки Колина взлетели в воздух.

— Как все себя чувствуют? — Спросил Логан. — Мы можем съесть остатки еды с Дня Благодарения на обед. Или мы могли бы пойти в бар и заказать пиццу.

Помимо этого дома, бар Теи был моим любимым местом в Ларк-Коув.

— Я голосую за пиццу.

— Я тоже. — София вошла в гостиную, прошла мимо Логана и плюхнулась в кресло рядом со мной. — Но я не хочу выходить на улицу, потому что там холодно.

Эта неделя была самой холодной в этом штате за последние два десятилетия. Мы все избегали выходить на улицу, оставаясь внутри, где было уютно. К счастью, дом Логана был огромным, так что всегда была тихая комната или уголок, когда кому-то нужно было отдохнуть от толпы.

— Я просто схожу за чем-нибудь, — сказал Логан. — Кто-нибудь хочет пойти со мной?

Я открыла рот, собираясь вызваться добровольцем, когда София покачала головой и бросила на меня умоляющий взгляд, чтобы я осталась.

— Я пойду, — сказал папа, поднимаясь на ноги.

— Можно мне пойти, папочка? — Спросила Чарли.

— Конечно, орешек. — Он улыбнулся. — Иди, надевай пальто и туфли.

Она поцеловала бабушку в щеку, затем вылетела из комнаты.

— Какие-нибудь предпочтения? — Спросил Логан.

— Двойной сыр, — сказали мы с Софией в унисон, затем посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Я чувствую, что все, что я делала с тех пор, как мы приехали сюда, это ела, — сказала я Софии, когда Логан и папа вышли из комнаты.

— То же самое. — Она понизила голос: — Сегодня утром я сказала Дакоте, что мне нужно позаниматься, и он взял на себя смелость помочь мне сжечь несколько сотен калорий. Он сделал эту штуку, где он прикрепляет…

— Прекрати, — простонала я. — Серьезно? Тебе обязательно это рассказывать?

София хихикнула.

— Да.

Я засмеялась, собираясь сменить тему, когда у меня на коленях зажужжал телефон. Я взглянула на экран, и на долю секунды мое сердце воспарило.

— Ты собираешься ему ответить? — София ухмыльнулась.

— Нет. — Я отклонила звонок и засунула телефон под ногу, потянувшись за корзиной для мусора рядом со стулом, положив ее себе на колени. Вот так мне приходилось отвечать на звонки Лэндона в течение двух недель. Мне пришлось прятать телефон подальше, прятать его от самой себя, чтобы не пялиться с тоской на экран.

Поэтому я не буду ему отвечать.

— Как Лэндон?

— Настойчив, — пробормотала я, изображая раздражение.

Лэндон звонил несколько раз, пока София была поблизости. Каждый раз я притворялась раздраженной.

Часть меня хотела рассказать Софии все. Довериться своей сестре и сказать ей, как сильно я начинаю жаждать его общества. Но другая часть меня, трусость, победила, и вместо признания я избегал этого разговора.

Мне удавалось избегать этого всю неделю. Но завтра мы уезжали, и теперь София загнала меня в угол.

— Он симпатичный, ты не находишь? — спросила она.

Лэндон был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Я подумала то же самое в тот день, когда мы встретились в его полицейском участке.

— Да, — призналась я. Я никак не могла правдоподобно солгать. Мужчина был великолепен.

— Он милый. Смешной. Умный.

— Тогда встречайся с ним. О, подожди, ты уже это делала.

— Так вот в чем все дело? — Она села прямее. — Потому что мы были никем. Мы были друзьями. Он так и не сделал ни единого шага, и я тоже. Все было совсем не так.

Именно то, что он и сказал.

— Дай ему шанс, — сказала она.

— Нет. — Я покачала головой. — Я зареклась избегать мужчин. И я слишком занята.

— Лэндон — хороший парень. Сделай исключение.

Я уставилась на красивое лицо своей сестры и нагло солгала ей.

— София, я не заинтересована в том, чтобы встречаться с ним.

— О. — Она моргнула, как будто это ее шокировало. Как будто она была разочарована.

Я тоже был разочарована. В себе. Боже, я отстой. Но мне не нужно было дополнительное давление ожиданий и надежд моей сестры.

— Он даже не пригласил меня на свидание.

— Неужели?

— Да.

— Хм. — Она казалась смущенной, вероятно, потому, что Лэндон приглашал ее на свидания.

Все, что я получила — это несколько визитов и череда телефонных звонков. Я не собиралась признаваться Софии, как сильно я хотела, чтобы зазвонил мой телефон. Даже когда я не отвечала, мне нравилось видеть его имя в моем журнале звонков.

И он был там очень часто.

Две недели, а я не приняла ни одного звонка. Но он не сдавался.

Думал ли он обо мне так же часто, как я думала о нем? Неужели он думал об этом поцелуе часами?

Дрожь пробежала по моим плечам, когда я вспомнила, как его язык переплелся с моим. Мягкость его губ и нежность его зубов. Никогда в моей жизни мужчина не целовал меня так… тщательно.

Затем то, как он взял мою руку и прижал мою ладонь к своему возбуждению.

Это был самый эротичный момент в моей жизни. Даже секс не шел ни в какое сравнение. Он показал мне, как сильно он хотел меня, а затем ушел, оставив меня желать большего.

Прелюдия во всей красе.

Я жаждала большего, и это было одной из причин, по которой я избегала его звонков. Я боялась услышать его грубый голос в своем ухе, потому что я бы сдалась.

Я боялась того, что именно Лэндон МакКлеллан может сделать с моей жизнью.

— Как продвигаются дела на работе? — Спросила София.

— Хорошо. — Я улыбнулась, благодарная за смену темы. — Требуют много времени, как всегда.

— У тебя нет другого выбора.

— Я действительно люблю свою