ставил в этом театре «Навидад Пара эль Пуэбло». — Блаженная улыбка расцвела на лице старика при упоминании бесплатных концертов для латиноамериканского сообщества в Нью-Йорке, которые Патрисио спонсировал десятилетиями. — Твой отец был великим человеком и настоящим защитником нашей культуры. Он спас театр в девяностых, когда застройщики хотели его снести. Ты знала об этом?
Эсмеральда ахнула от откровения Пьеры и повернулась к Родриго, вопросительно приподняв бровь. Ее голос слегка дрожал, когда она наконец заговорила:
— Я понятия не имела.
При виде ее реакции Родриго почувствовал, как у него защипало в горле. Он был так поглощен событиями этой недели и совсем забыл, что это значит для Эсмеральды. Нет, не просто борьба за место, это ее шанс наконец вернуть ту часть себя, которой она была лишена всю жизнь.
Пьера ласково улыбнулся Эсмеральде:
— Мистер Самбрано сделал многое для групп, стремящихся сохранить и задокументировать культуру диаспоры. Именно это можно увидеть на кадрах, которые я приготовил. Жаль, что документальный фильм так и не был закончен.
— Мы смотрим кадры из документального фильма? Я думала, что… — Эсмеральда в недоумении переводила взгляд с Пьеры на Родриго.
— Я возьму это на себя. Спасибо вам, мистер Пьера.
Старик снова наклонил голову и указал на несколько дверей, которые были видны с балкона в мезонине.
— Мои офисы находятся внизу. Приходи, когда закончишь. Вы здесь совсем одни, так что, если вам что-нибудь понадобится, можете позвонить вниз с этого телефона, — Пьера показал на аппарат, — просто набери ноль. Было приятно познакомиться с вами, мисс Самбрано-Пенья.
С этими словами он оставил их наедине.
— После тебя. — Родриго встал перед Эсмеральдой, указывая на дверь.
— Когда Кармелина поклялась, что я не притронусь к архивам фильма, она именно эти материалы имела в виду? — озорно спросила Эсмеральда.
— Именно, — теперь ухмыльнулся Родриго.
В глазах Эсмеральды читалось: «Не хочу признавать, но тем не менее, я впечатлена».
— Я знал, что она позвонила всем, кто мог бы позволить мне посмотреть видеозапись. Но люди делают то, что она говорит, не из уважения, а из страха. Единственный способ для такого человека, как я, продвинуться вперед, — помнить, что хорошие отношения — самый дорогой актив, который у меня имеется. — Родриго оглядывал маленькую комнату, Эсмеральда переваривала его слова. — Несколько лет назад, когда театру понадобились некоторые средства на покупку оборудования для хранения своих архивов в помещении с контролируемым климатом, я помог им. Когда Кармелина запретила студии предоставлять тебе доступ к отснятому материалу, я вспомнил, что Пьера просил оставить копии в архиве. И попросил об одолжении.
— Это довольно хитро, Родриго Альманзар, — оценила Эсмеральда, и на ее губах появилась заговорщическая улыбка.
— Я — это не только хорошенькое личико, Эсмеральда, — пошутил Родриго, тем самым вызвав у нее смех.
Комната оказалась маленькой. Перед большим экраном дюжина больших плюшевых кресел с откидывающейся спинкой. Не более того. В передней части комнаты стол, уставленный тем, что заказал Родриго. По удивленному выражению ее лица он понял, что Эсмеральда впечатлена.
На ее лице появилась глупая улыбка.
— Это что, мофонго и шампанское?
— Сейчас время обеда. А «Эль Малекон» находится прямо через дорогу. Раньше эта еда была твоей любимой, — напомнил Родриго.
Эсмеральда прищелкнула языком, сделав несколько шагов к столу. Подойдя ближе, она вдохнула. Пахло действительно потрясающе.
— Когда ты ведешь себя так мило, очень трудно держать в голове то, что мы — соперники.
Родриго обескуражил ее. Только что испугался, предположив, что они пара, а в следующий момент ведет в частный кинотеатр с ее любимой едой и шампанским. В прямом смысле на серебряном блюде.
— Кто готовит бананы в паре с «Моэтом», Родриго?
Эсмеральда тщетно изображала раздражение, которого на самом деле не чувствовала. Родриго налил ей немного охлажденного шипучего.
— А кто любит бужи по-доминикански, а, Эсмеральда?
Он шутя передал ей бокал. Эсмеральда заметила, как улыбка тронула уголок его рта.
Она поднесла шампанское к губам. Как вдруг, прежде чем напиток коснулся губ, в голову зашла мысль о том, что пузырьки шипят уже у нее под кожей. Родриго всегда заставлял ее бурлить энергией. У нее в горле вновь возникли вопросы.
«Неужели мы снова потеряем друг друга? Неужели позволим моей победе украсть у нас это? Неужели ты не чувствуешь, как твой мир тоже перевернулся с ног на голову прошлой ночью, а, Родриго?» При этом вслух она не задала ни единого вопроса. Она бы и не стала раскрывать душу только для того, чтобы он вновь предпочел ей студию «Самбрано». Так или иначе, но Эсмеральда принялась поглощать еду.
Закончив, она снова налила себе в бокал игристого и подошла к одному из плюшевых кожаных кресел перед гигантским экраном. Родриго выключил свет, оставив их на мгновение в полной темноте, прежде чем экран загорелся.
— Я нервничаю, — призналась она.
Ее и впрямь захлестнули противоречивые эмоции.
Глаза Родриго смягчились от такого признания.
— Все будет хорошо, джойя. — Он потянулся к ее руке.
Черт возьми, уверенное прикосновение оказалось именно тем, что ей было нужно!
— Ты готова? — спросил Родриго мягко, почти шепотом.
Эсмеральда кивнула. Несмотря на слезы, подступившие к горлу, звук голоса отца уберег ее от необходимости говорить что-либо, кроме хриплого спасибо. Она откинулась на спинку стула, чтобы посмотреть на творение отца.
Патрисио Самбрано, однажды вознамерившийся создать нечто такое, чего раньше никто не делал, действительно родственная душа. В его карих глазах горел хорошо знакомый Эсмеральде огонь. Да, он не растил ее, тем не менее его амбиции и напористость передались и ей, были у нее в крови. Он мечтал о чем-то большом и осуществил это. Эсмеральда сделает то же самое. К тому времени, когда экран потемнел, у нее от потока людей, которые ей дали интервью и отснятый материал,
