управляй ими.
— Ой, ты правда думаешь, что я куплюсь на это? — рассмеялась я. — Ну ты смешной, конечно.
— Уже не заноза? — спросил он.
— Все еще заноза! И…откуда ты знаешь? Ты лазил в моем телефоне? — возмутилась я.
— Нет, он лежал на столе, когда я отправил тебе сообщение, пока ты переодевалась. А потом заметил на столе оповещение. Большая заноза, вот значит как?
— Что ты там мне написал?
— Посмотришь после того, как поставим в духовку рататуй.
Я отказалась ему показывать, как нарезать и села обратно на стул. Он продолжил резать, оформил все в форме и отправил ее в разогретую печь.
Он показал на телефон, я открыла сообщение.
«Время смотреть, как плачет Делайла».
— Я не буду это с тобой смотреть, — возмутилась я.
— Почему?
— Ты и так пропустила пару серий, пока я был тут первые дни. Надо наверстывать.
Он прошел к телевизору и включил канал. О, да. Делайла опять там плакала. На этот раз, потому что бывшая подружка Ромула оказалось беременной.
Я сидела на диване скрестив руки на груди и накинув на себя суровое лицо.
— Как считаешь, как она должна поступить? — спросил он меня.
— Без понятия, я, когда смотрю сериал не анализирую, — закатила я глаза.
— Мне кажется, что ей давно надо было поставить на место Ромула. Он ее не ценит.
— Она его любит, — пожала я плечами. — Ей сложно.
— Девушка не должна так убиваться по мужчине. Она забывает о своей гордости.
— Разве любовь не противоположна гордости? — спросила я, глядя на него.
— Возможно, но не так. Гордость стоит умерять там, где понимаешь, что идешь во вред человеку. Но не стоит от нее избавляться, если человек действует не в защиту тебя.
— Ерунда какая-то, — покачала я головой.
— Разве? Не думаю, что с парнями, с которыми ты встречалась, ты забывала о себе.
Я медленно обдумывала его слова. Во-первых, я не встречалась ни с кем. Когда мне было один-два года назад я целовалась с каким-то в баре, но потом мы ехидно сбегали с Николетт. А любовь… Нет. Ради общения с Лоуренсом я действительно не думала о себе. Я думала о нем, о будущем, об обстоятельствах.
Я опять поймала себя на мысли, что не вспоминала о Лоуренсе ближайшие часы, хотя раньше он был в моих мыслях постоянно.
Но сказала я вообще другое:
— Не скажу тебе.
Его брови взметнулись вверх, а на губах заиграла мальчишеская улыбка.
— Давай поспорим?
— На что?
— Если ты не сможешь выполнить условия поделишься своими мыслями.
— А если не захочу делиться? Всегда должно быть действие.
— Я скажу его попозже.
— Нет, сейчас.
— Попозже. Действие будет легкое. И… Зато если ты выиграешь — сможешь задать мне абсолютно любой вопрос или что-то тоже заставить сделать.
Во мне проснулся азарт.
— Давай! Какие условия?
— Мы после ужина пойдем к реке Люшери, я не знаю, сколько мы там пробудем. Потом будет насыщенный день, у меня тоже много планов, а тебе еще гильдию нужно посещать.
— Так…
— Кто быстрее завтра отрубится тот и проиграл.
— Легко!
— Тонизирующие растворы не использовать.
Я возмущенно зарычала и ударила его подушкой.
— Эй-эй! Испугалась?
— Еще чего!
— Тогда спорим?
Он протянул мне руку, я вложила в нее свою. Его рука была теплая, почти горячая, он слегка сжал мою ладошку и разрубил спор второй рукой.
— Готовься, игрушечный ассасин, — рассмеялся он.
— Я сделаю тебя!
Он усмехнулся и покачал головой.
— Не думаю.
Он снова поймал мою руку и провел пальцами по тыльной стороне ладони.
— У тебя кожа воспаленная.
— Сейчас намажусь, и все пройдет.
Я мягко высвободила руку и прошла в ванную, где втирала заживляющий раствор, а затем крем. Руки пощипывало, и я пыталась себя убедить, что это все от раствора.
Я переоделась, мы поужинали, рататуй получился хорошим, не таким как у меня, но хорошим. О чем я сообщила Эндари.
— Ну до твоего мастерства мне далеко, но, если будешь почаще меня учить, может догоню, — сказал он, завязывая ботинки на входе.
— Обойдешься!
Мы отправились на встречу ночной реке Люшери, время уже было час ночи.
— На мост? — спросила я, когда стали приближаться к нему.
— Нет. К набережной около, — ответил Эндари.
Мы подошли к воде.
— Что ты хочешь найти? — спросила я.
— Остатки от тела.
— Ты думаешь, что это было бы разумно? Скидывать тело в Люшери, если на мосте его убили.
— Других вариантов нет. Его вряд бы утащили куда-то.
— Но поисковые отряды проверяли воду, ничего не нашли.
— Я верю, что тело утилизировали здесь. А каким образом… Это предстоит нам выяснить.
— Вода холодная.
Был уже начало сентября, и несмотря на теплый климат Нуринии, ночи становились все холоднее.
— Ты же взяла горячительную сыворотку?
— Да… — медленно ответила я, понимая, почему он просил одеться как можно удобнее.
Я достала два бутылька и один протянула ему. Он чокнулся со мной.
— За твое здоровье!
Я кивнула и осушила бутылочку. Я почувствовала действие эликсира сразу же. Это как пить чистый виски или абсент. Только еще горячее. Чувствую, как что-то огненное внутри пищевода опускается, а от груди расходится жар по всему телу.
— Ныряем! — скомандовал капитан.
Я вошли в воду и поплыли к месту под мостом.
— Течение бурное, — сообщила я. — Что мы тут найдем?
— Прибор взяла?
— Да.
Он принялся нырять, иногда всплывая на поверхность, от его рук шел голубоватый пар праны, он разжимал кулаки над поверхность воды, на лице было разочарование.
— Что ты ищешь?
— ДНК Рафиуса. Когда найду хоть каплю воду с ним, надо будет провести анализ на твоем приборе. Если будет достаточно — пойдем на берег. Если нет буду дальше искать.
Я кивнула. Прибор мог показывать результаты, если образцов будет достаточно. А учитывая, что я развеяла лишь пепел. Он будет долго искать. Не найдет.
Но внутри что-то грызло. Было ощущение, что этому мужчине все под силу.
Я спокойно держалась в воде, наблюдая как он иногда всплывает.
В очередной раз он всплыл слишком восторженный. Мое сердце упало в пятки. Он подплыл ближе и в колбу прибора что-то вытряхнул. Просто вода?
— Тут есть его останки.
Я включила прибор, но лампочка для анализа не загоралась. Сердце вернулось из пяток.
— Мало, Эндари.
— Понял. Поплыли дальше.
Я еле кивнула и попыла с прибором за ним. Мы отдалились от моста на километр, наверное, мышцы ныли, особенно после тренировки, но я держалась. Я все-таки не игрушечный ассасин!
Эндари нырял на более долги промежуток, чем около моста. Неужели он прямо до дна доплывает? Он снова поднимался и опускался, заглатывая на
