въевшейся пыли камень, он творил настоящее волшебство.
Рядом на столе стояла отлитая из серебра голова оленя размером с локоть, ее подготовили к осенней ярмарке. Зверь выглядел живым: темная патина осела в углублениях, имитируя шерсть, глаза-изумруды таинственно мерцали из-под полуопущенных век, рога были увиты тонкими побегами с резными листьями плюща, и в них поблескивали кристаллы турмалина. Я коснулась одного пальцем – тот мгновенно полыхнул искрами.
– Нравится? – брат смотрел с доброй усмешкой.
Я кивнула. Работа была прекрасной.
– Орм, послушай… – начала несмело.
– Чего тебе, Белка?
Белкой он называл меня за рыжие волосы, но я не злилась. Было в этом прозвище что-то милое и домашнее, как старая теплая шаль или растоптанные тапочки.
– А что ты делаешь?
Конечно, я знала, чем занят брат, но надо же с чего-то разговор начать! Тем более каждому мастеру приятен интерес к его делу.
– Это будет кольцо, – заявил он с гордостью, не отрываясь от работы.
– Для девушки?
Я сказала наугад, но, судя по тому, как покраснели кончики его ушей, догадка оказалась верна.
– Может, и так.
– Для какой?
Я уселась рядом, сложив руки на коленях. Надо же! Неужели мой ворчливый братец-медведь, наконец, влюбился? Интересно, отец в курсе? Он сам собирался подыскать ему достойную пару и не переживет, если Орм приведет невесту «не по статусу».
– А это… – он смущенно кашлянул. – …это секрет.
– Да ладно тебе! Сестре-то можно сказать.
Он остановил вращение круга и повернулся ко мне.
– Мелкая еще, чтобы взрослыми делами интересоваться.
Я надула губы, надеясь, что сумею растрогать. А любопытство так и перло!
– Я всего на шесть лет тебя младше. И мне уже девятнадцать.
– И что с того? Для меня ты всегда останешься малявкой, – брат улыбнулся так тепло и искренне, как не улыбался очень и очень давно. С каждым годом он все больше походил на отца – сурового, надменного и чересчур серьезного.
Станок зажужжал дальше, а я сидела, теребя платье и не решаясь ни уйти, ни задать следующий вопрос. Наконец, когда терпеть стало невмоготу, осторожно поинтересовалась:
– Орм, а ты знаешь, зачем приходили лестрийцы?
– Дались тебе эти чужаки, сестренка. Твое дело – Матери Гор служить, а не сплетни собирать по углам.
А вот это было обидно. Такое чувство, что меня совершенно не должно интересовать, что творится вокруг. Будь их воля, заперли бы меня в святилище без права на выход.
– Если ты мне не скажешь, я так и сделаю – пойду собирать сплетни. Ты разве этого хочешь?
– Ну, ладно, ладно! Ты ведь не отлипнешь теперь. Они решали со старейшинами вопросы о поставках зерна, о пошлинах, обещали помочь вытравить Красных Топоров с наших земель.
Упоминание банды разбойников заставило передернуть плечами. И раньше в горах находили прибежище нехорошие люди, но примерно с месяц назад был разграблен один из торговых караванов, и это не могло не беспокоить. Некоторые находили способ обойти ловушки и обмануть камни, а нашей природе претили убийства. Матерь Гор завещала беречь и ценить чужую жизнь, даже если это жизнь разбойника.
– К тому же, приглашая лестрийцев в Антрим, старейшины преследовали цель показать чужакам величие и неприступность Скального города, чтобы у них не было даже мысли как-то нам вредить.
Я не сдержала грустного смешка, а Орм сердито нахмурился.
– Ничего смешного, сестренка. Мир жесток, и лучше бы тебе не знать насколько.
Мы замолчали. Брат поглаживал кончиками пальцев полированную поверхность стола, а я теребила браслет. Орму удалось немного пристыдить меня, но нетерпение в конце концов взяло верх.
– А правда… – я нервно облизнула губы, – …что среди чужаков был тот самый Зверь-из-Ущелья? Ты знаком с ним?
От того, как я замаскировала интерес к личности Реннейра невинным любопытством, захотелось саму себя похвалить. Глаза честные-честные.
– Откуда знаешь? – прищурился брат.
– Да так… – я неопределенно повела плечами. – Где-то услышала.
Орм вздохнул, поняв, что докучливая сестрица не даст нормально поработать. Бережно положил алмаз, уже начинающий сиять гранями, на верстак и отряхнул руки.
– Ну да. Был и он. Доводилось как-то иметь с ним дело. Чужак как чужак… Еще вопросы?
Выходит, мой братец давно знает Ренна.
– Странное у него прозвище. Сын равнин ведь. Так при чем здесь ущелье?
– Для меня это тоже загадка. Знаю лишь то, что с ним лучше не связываться. Этот человек опасен.
Опасен, опасен… Только и слышится со всех сторон, что нужно бояться, нельзя доверять, надо всю жизнь сидеть за непроницаемой стеной и даже носа наружу не показывать.
Грустно все это. И безумно скучно.
Да, наши люди были больше мастерами, чем воинами, но разве это повод все время прятаться? Трястись над сундуками, будто золото и камни дороже свободы?
– Он ведь ловит в горах разбойников и беглых каторжников. Кому от этого вред? Только польза.
– Это так, – кивнул Орм. – У нас даже договор, что люди лорда Брейгара помогают очищать горы от всякой нечисти. Но это не исключает того, что Зверь-из-Ущелья убийца и головорез, – добавил мрачно. – Все чужаки только притворяются друзьями, а на деле спят и видят, как бы запустить руки в наши сокровища.
Хотелось вскрикнуть, что это неправда. Реннейр не такой!
И тут же внутренний голос шепнул: «Ты уверена? Разве ты его знаешь? Ты придумала себе его образ, только и всего. Впечатлилась его мужской силой, непохожестью на искателей, обмякла под жарким взглядом и прикосновением ладоней».
Орм сощурился:
– Ты что, покраснела, Белка?
Я вздрогнула и коснулась пальцами щек.
– Ты прекращай это. Лучше не лезь не в свои дела. Любопытство еще никому пользы не принесло, одни проблемы.
Он прочесал пальцами волосы и снова запустил круг, намекая: «Иди-ка ты отсюда, сестренка».
– Спасибо, Орм.
– За что?
– За то, что беспокоишься обо мне, – коснувшись его плеча на прощание, я вышла.
Беспокоится. Конечно, беспокоится! И пусть меня нарекут неблагодарной, но порой их забота мне хуже удавки.
* * *
В купальне стоял душный туман.
Подземные пещеры славились целебными водами и были одним из тех мест, где мы с подругами любили собираться, чтобы поболтать о своем, о девичьем. Так и сегодня, закончив с делами, – меня отправили на золотые прииски помогать с учетом – мы с девочками посетили это благословенное место, чтобы погреть косточки. Я уже предвкушала, как погружусь в горячую воду и разомну гудящее от усталости тело.
– Что-то ты сама не своя, – Тира легонько толкнула меня в бок, и я поняла, что молчала всю дорогу до купален, тогда как подруги бойко трещали.
Тира была моей погодкой и тоже дочерью старейшины. Она собиралась
