В мои мысли врывается картинка вышедшего Ника. Пипец. Мачо в боксерах – такое же горячее зрелище, как и в полотенце, и меня обдает жаром. Злясь на себя, я вымещаю недовольство на нем:
– Я просила не ходить… – запинаюсь, ведь слово «голым», которое я только что хотела произнести, опять подвергнется критике, и он возразит, что на нем даже не полосочка ткани, а целая единица одежды.
Однако Никита итак понимает мою недосказанную фразу и, поскольку не в его привычке держать язык за зубами, тут же усмехаясь спрашивает:
– Как же ты будешь смотреть на меня на пляже?!
– Я буду смотреть не на тебя, а на океан, – бормочу я, понимая, что опять веду себя не как адекватная девушка, а как ущемленная феминистка.
Только вот его усмешка не дает мне сбавить обороты, и я, взглянув на уложенные в красивую волну волосы, начинаю подкалывать сама.
– Зачем столько геля, сладенький?
Обезоруживающая улыбка отскакивает от брони злости, в которую я себя поместила.
– Чтобы волосы красиво лежали.
Оттого что я кривлюсь, он продолжает:
– Мне не нравятся ободочки для волос, а так в глаза лезут.
– Подстричься не пробовал?
– Я и так подстрижен, – новая улыбка в сто ватт, но я держу оборону. – У лучшего мастера в Питере.
Я кривлюсь еще больше.
– Черт, любимый всеми девчонками Крид ногти красит, и они пищат от восторга, а ты к гелю прицепилась.
– А я не пищу, и я не поклонница сладких мальчиков.
Он шумно выдыхает, показывая, что моя непробиваемая упертость его утомила.
– Как любительница истории ты должна знать, что раньше вообще мужики носили лосины, каблуки и водружали на голову парики…
– А сейчас так непринято!
Мы меняемся эмоциями, теперь кривится он, и я продолжаю:
– Только не говори мне, что ты за толерантную Европу, где детям предлагают при желании скорректировать свой пол!
– Нет. Но я за желание человека быть красивым без деления по гендерному признаку!
Понимаю, что баталии с ним конкретно выжимают меня, а впереди еще целый день в его обществе, и я закругляюсь и демонстративно отворачиваюсь. Ник тоже, похоже, больше не желает состязаться в остроумии и, видимо, одевается, так что у нас наметилась временная передышка.
Завтрак «шведский стол», предоставляемый в отеле, просто фантастический, с большим выбором качественной еды. Мясные деликатесы, сыры, рыба, овощи, фрукты, выпечка... Можно перечислять и дальше, но я отмечу только то, что, помимо стандартных чая-кофе-соков, подается также игристое вино. Хотя чему я удивляюсь, в этом отеле все по высшему разряду.
Хочется съязвить в духе сладкого парня, уплетающего за обе щеки свою новую гору из еды, а как же «пансионатная» кухня, но я еще не отошла от наших пикировок в номере и не хочу его провоцировать.
Нахал, поймав мой изучающий взгляд, улыбается как ни в чем не бывало. Похоже, он уже и не помнит наши утренние бурные обсуждения.
– Какие планы на сегодня?
– Шестьсот километров.
– Ночуем во Франции?
Киваю.
– Город Дурдан.
Ухмылка, от которой хмурюсь, но произношу:
– Этот город – «колыбель французского королевства», возник на месте кельтского поселения в шестом веке и находится в сорока четырех километрах от Парижа.
– Только не говори, что ты хочешь заехать в Париж!
Вскидываю подбородок и гордо отвечаю:
– Нет. Я была в Париже, и в мои планы не входит заезжать в него в этот раз.
– Отлично!
Кусаю губу, думая, как озвучить свою просьбу, чтобы обошлось без новой стычки. Поднимаю глаза и сталкиваюсь с его изучающим взглядом.
– Выкладывай!
– Что?!
– Что ты задумала!
Чувствую себя пойманным с поличным вором, но все же признаюсь:
– Вместо Парижа я планировала посетить парк «Франция в миниатюре».
– Пфф… – он смотрит на меня с насмешкой. – Что там делать?
– Это самый большой в Европе парк миниатюр. Все экспонаты выполнены в масштабе один к тридцати и расположены с географической точностью оригиналов.
Вижу скептическое выражение лица парня, но не перестаю бомбить фактами.
– Для тех, кто не может объездить всю Францию, – это уникальная возможность увидеть все и сразу.
Молчит, а я упрямо продолжаю:
– Эйфелева башня отличается от настоящей только размером, можно попробовать сделать фото «а-ля Кинг-Конг».
Это его точно не впечатляет. Вальяжно откинувшись на стуле, он произносит со своей типичной как будто приклеившейся ухмылкой:
– Это только макет, и ты же понимаешь, что ничто не сравнится с оригиналом.
Дую губы и обиженно выталкиваю из себя:
– Я знаю, но я все равно хотела там побывать!
Ник пялится в телефон, и нас разделяет гнетущая тишина, за время которой я пытаюсь отыскать в своей голове стоящие аргументы, но, похоже, я уже их все озвучила.
– Ты в курсе: этот парк не по пути?!
Теперь молчу я. Все, что хотела, я ему сказала – больше мне добавить нечего.
Вижу боковым зрением, как он откладывает мобильный, пристально смотрит на меня, изображающую безразличие к происходящему, и милостиво произносит:
– Ладно, если маленькой девочке так приспичило погулять в парке, мы съездим туда, но только сегодня весь день она слушается большого мальчика Никиту и не спорит с ним! Совсем!
Поворачиваюсь, вглядываюсь в лицо парня. «Слушать его весь день» звучит как-то это провокационно, но так хочется в парк.
Снова вонзаю зубы в мякоть губ и думаю. Не предложит же он мне что-то непристойное. Не знаю почему, но я в этом уверенна. Поднимаю глаза.
– Я жду ответ.
Наверно, я настоящий овен, идущий напролом к своей цели, потому что уже в знак согласия киваю головой. Мои желания как обычно перевешивают здравый смысл. Вот такая я беспринципная импульсивная особа.
