но просто не могу промолчать.
Видимо, такой реакции Алена от меня и ждала, потому что на ее лице появляется довольное выражение.
— Потому что у меня десятилетний сын растет, ему нужен отец, — девушка пожимает плечами.
Щурюсь.
Я же правильно услышала? Она не сказала, что это ребенок Марка? Оговорилась или…?
— Десять лет прошло? Где же ты была до этого? — решаю спровоцировать девушку.
Не знаю, зачем мне это нужно, просто не могу себя остановиться.
Растерянность появляется в глазах у Алены, но она быстро берет себя в руки.
— Я была замужем, — направляется ко мне, не отрывая пристального взгляда от моего лица. — Сейчас уже нет, — останавливается в паре шагов. — Поэтому я решила разыскать настоящего отца Ромы.
Девушка скользит взглядом по моему лицу, словно пытается уловить даже мимолетные изменения. Но я лишь стискиваю челюсти, не показывая никаких эмоций и уже жалея, что ввязалась в этот разговор.
— Тебе от меня что-то конкретное нужно? Или просто решила попытаться меня задеть? — спрашиваю прямо в лицо.
Алена хмыкает.
— Да, я просто решила предупредить тебя, что собираюсь вернуться в жизнь Марка на «законных» основаниях, — чуть склоняет голову набок, сужая глаза. — Уйди с дороги самостоятельно, иначе тебе будет очень больно.
Возмущение разливается по венам. Хоть я и так собираюсь развестись с мужем, но это не значит, что я буду делать что-то по чьей-то указке.
— Может, тебе сначала стоит задуматься о том, насколько Марк бесчувственный, и какая тебя может ждать ответка, прежде чем попытаться «законно» вернуться в его жизнь или одурачить его? — отвечаю так хлестко, как могу.
Алена тут же супится, явно, пытается придумать, что мне сказать, но я не даю ей шанса найти способ, снова задеть меня. Просто разворачиваюсь и выхожу из туалета.
Едва успеваю достигнуть барной стойки, как до меня доносится знакомый голос. Смотрю в сторону, откуда он доносится, и натыкаюсь на спину Артемьева. Мужчина стоит лицом к окну, прижимая телефон к уху и рыча на собеседника:
— Ты что не можешь забраться в трусы к мужику? За что я тебе плачу?
Глава 25
Желудок ухает вниз. Дрожь проносится по телу.
Не понимаю, откуда такая реакция, но меня словно накрывает волной эмоций. Дышать становится труднее, а перед глазами все размывается.
Опираюсь рукой на барную стойку. Даю себе секунду, чтобы прийти в себя. Но тут же вздрагиваю, когда слышу рык:
— Либо выполняй договоренности, либо возвращай деньги!
Снова смотрю на Артемьева. Он уже отклонил вызов и изо всей силы стискивает телефон в руке. Его плечи напряжены. Жаль, что не вижу глаз, но уверена — в них отражается истинная жестокость.
От этого мужчины веет яростью, он даже не пытается ее скрыть. Волны злости образуют вокруг него тяжелую ауру, наверное, поэтому люди обходят Артемьева стороной.
— Дядя Игорь! — доносится до меня детский визг, и я невольно смотрю в сторону, откуда доносится голос.
Сын Алены мчится к Артемьеву, по пути задевая пустые стулья. Подлетает к мужчине так быстро, что тот даже не успевает сориентироваться, как мальчик цепляется за его ноги.
“Дядя Игорь” опускает взгляд на малыша и… улыбается. Теплота в его взгляде становится явной, а тьма вокруг развеивается.
Мальчик словно громоотвод разгоняет тучи вокруг мужчины.
“Зачем Алена ищет отца для своего сына, когда вокруг крутиться “достойная кандидатура”, — проносится в голове, но я сразу забываю, о чем думала, когда Артемьев начинает поворачиваться.
Страх вмиг скручивает внутренности, и я срываюсь с места. Не хватало, чтобы он узнал, что я слышала его разговор. В рекордно короткие сроки оказываюсь возле нашего с Гелей столика, захлопываю крышку ноутбука.
— Давай завтра закончим, — выпаливаю.
Геля отрывает взгляд от экрана своего ноутбука, хмурится.
— Что-то случилось? — спрашивает с подозрением.
Мотаю головой, хочу рассказать ей все, но слова застревают в груди. Чуть позже поделюсь с подругой всем произошедшем, когда буду готова. Сначала нужно все обдумать.
— Просто поняла, что сегодня ничего путного уже не смогу сделать, — говорю только часть правды.
Геля сужает глаза, явно, не верит мне. Но слишком давно меня знает, поэтому даже не пытается вытянуть информацию, которой я не хочу делиться.
Подруга пару раз кликает мышкой, после чего тоже закрывает ноутбук.
— Где завтра встретимся? — встает. — Может, здесь же? — поднимает сумку, засовывает туда компьютер.
— Нет! — заявляю слишком резко, за что зарабатываю проницательный взгляд.
Но мне все равно, как подумаю, что еще раз могу встретиться с Аленой или, не дай бог, с Артемьевым, холодный пот выступает на позвоночнике.
Подхватываю ноутбук, прижимаю к груди, забираю с диванчика сумку. Вытаскиваю телефон из бокового карманчика, вызываю такси.
— С тобой точно все хорошо, — спрашивает подруга, когда мы вместе выходим из кафе.
— Да, — облегченно выдыхаю, радуясь, что за нами никто не последовал. — Я тебе завтра все расскажу, хорошо? — заглядываю подруге в глаза, умоляюще смотрю.
— Конечно, — по-доброму улыбается она. — Чтобы не произошло, помни, мы есть друг у друга, — подруга берет меня за руку, пожимает ее.
Улыбаюсь в ответ немного вымученно.
Как раз в этот момент подъезжает такси, и я, обняв подругу, сажусь на заднее сиденье.
Пристегиваюсь, откидываюсь на спинку, прикрываю глаза.
Только когда машина трогается, получается нормально вдохнуть. Вроде бы все, я уехала от людей, которые могли причинить мне вред, если не физический, то душевный точно, поэтому должна расслабиться. Но все равно что-то не дает мне покоя.
Образ предполагаемого сына моего мужа появляется перед глазами. Словно наяву слышу обрывки разговора с Аленой…
Мотаю головой в попытке избавиться от навязчивых мыслей, вот только вместо пустоты «вижу» спину Артемьева, а в ушах звучат его слова.
Ты что не можешь забраться в трусы к мужику?
Они такие громкие, такие четкие, что в висках начинает пульсировать.
Я сейчас туго соображаю, но начинаю четко осознавать — что-то не так.
Кому платит конкурент мужа? А главное, зачем?
В голове всплывает всего имя — Марк. Только его Артемьев может хотеть подставить. Не знаю, что произошло между мужчинами в прошлом, но они явно ненавидят друг друга.
А что если…
Задыхаюсь!
Распахиваю глаза.
Сердце начинает биться так часто, что едва не выпрыгивает из груди. Нервные окончания горят, кожа зудит.
Озарение такое яркое мелькает в голове:
«Я же не видела лица мужа! На видео его не было! Девушки все время закрывали обзор!»
Твою же мать!
Сколько бы я ни прокручивала в голове видео, получается вспомнить мельчайшие детали, но ни лицо мужчины. С другой стороны, кто это еще мог
