с пустыней. Поэтому и планы на него были связаны с поверхностью.
— Помню, что ты просила дать тебе год. Но неужели ты до сих пор не веришь, что я не причиню тебе вреда? — Пес осторожно сжал плечи девушки.
Слова про год были всего лишь шуткой. Медея не думала, что здоровяк воспринял их настолько серьезно. За последние полгода, которые они провели совместно, гуляя по пустыне, мужчина ни разу не попытался открыть ее шлем или узнать подробности жизни Лисы, имеющие возможность навести его на мысли о ее личности.
Она так ему доверяла, что когда руки того оказывались близко к ее лицу, девушка не отшатывалась и не одергивала их. И Пес никогда не нажимал на кнопку, не врывался в комнату, если она была без костюма, не включал свет, когда они пили чай. Даже в темноте не прикасался к ее лицу.
Стоя рядом с ним, с тяжелыми руками здоровяка на плечах, Медея вдруг поняла, что, возможно, Пес специально не оставался с ней в убежище надолго, чтобы случайно не перейти черту, установленную ей.
Сердце сжалось. Девушка аккуратно убрала его ладони с себя и прошла к столу, где стояла лампа. Свет погас. Пес молчал. Она вернулась к нему на ощупь, в полной темноте. Рука Медеи легла на шлем замершего перед ней человека, а затем та плавно спустилась к кнопке открытия.
Дыхание здоровяка она услышала лишь после того, как открыла и свой шлем. Медея приподнялась на цыпочках, рукой притягивая лохматую голову ближе. В темноте девушке не сразу удалось попасть в нужное место. Губы уколола жесткая щетина, а щеку обожгло дыханием.
К моменту, когда их губы нашли друг друга, у Медеи бешено колотилось сердце. Вдохи, направленные на нее, становились все порывистее, а сильные руки беспощадно трогали все закрытое защитным костюмом, что попадалось на пути.
Девушка чувствовала, как Пес прижимает ее все сильнее. Она висела в его объятиях. Ноги больше не касались пола. Медее казалось, что из-за крепкой хватки здоровяка, еще немного и она не сможет вдохнуть приятный запах, который поднимался от него, словно пар, идущий от кружки горячего чая.
Девушка стянула с себя перчатку и запустила пальцы в волосы человека, удерживающего ее на весу. Он замер, а Медея немного отстранилась, с наслаждением изучая его лицо ладонью. Ей хотелось потрогать его с того самого момента, как она впервые увидела Эйкена.
Губы шершавые, кожа грубая. Девушка водила пальцами по жесткой щетине, думая, что после поцелуя с Псом у нее на лице должны остаться шрамы. Довольная она вновь приблизила губы к нему. Грудь мужчины приподнялась в шумном вздохе. Здоровяк ослабил хватку, так и не дав Лисе поцеловать его снова.
Ботинки Медеи коснулись каменного пола. Она свела брови. Пес уткнулся носом в ее макушку и прошептал:
— Прости, не хочу, чтобы ты потом жалела.
Медея покрылась мурашками от звука его голоса, не искаженного маской. Он отстранился и закрыл ее шлем. Девушка поняла, что он собирается сделать. Она в оцепенении стояла на месте, пока Пес приближался к столу, на котором находилась лампа.
Спустя долгое мгновение свет медленно разлился по помещению. Медея прикрыла глаза от напряжения, продолжая стоять спиной к ожидающему, пока его увидят, человеку. Голос Эйкена она узнала сразу, и он ей нравился так же сильно, как и когда Медея его впервые услышала.
Под звук пульсирующей в ушах крови она подобрала с пола перчатку и, выпрямляясь, натянула ту на руку.
— Нельзя, будучи аппером, раскрывать свою личность незнакомке, — сказала грустно Медея и обернулась.
Эйкен смотрел на нее прямо. Ярко-желтыми глазами, что пугали большинство людей, с которыми ему приходилось знакомиться.
— Это делается для безопасности, а я не боюсь умереть от твоих рук. — На его лице не было и намека на улыбку. Он продолжил: — И ты не незнакомка.
Медея наблюдала, как он по привычке отвел взгляд и уставился на стол. Лампа подсвечивала лицо, изможденное нагрузками последних дней. Каждая морщинка казалась еще глубже от залегших теней. Тянущаяся с шеи до скул, татуировка словно пыталась поглотить ее владельца обратно в спасительную темноту, где они с Медеей целовались всего минуту назад. Мужчина выглядел старше, чем при первой встрече на Парвусе.
— Ты милый.
Эйкен свел черные брови, услышав это, а затем уголки его губ едва заметно приподнялись.
— Ну да, а чего я еще ожидал от тебя? — Он качнул головой, пряди волос упали ему на глаза, закрывая Медее обзор. — Ты любишь дедов и ничего не боишься, с чего бы тебе сейчас напугаться старого страшного желтоглазого?
Медея сделала аккуратный шаг вперед и возразила:
— Ты не старый и не страшный. Глаза у тебя безумно красивые.
Пес едва слышно ответил:
— Сложно верить, что ты не урод, когда люди от тебя отшатываются.
Девушка слушала это с болью в груди, о подобном рассказывал Нил. Хотя она прекрасно понимала, что ситуация на Парвусе с желтоглазыми стремительно меняется, как раз из-за того, что те получают хорошие должности благодаря своим физическим данным. С Псом она не была уверена, что дело только в его глазах, хоть те и были странноватыми, даже для выходцев с поверхности. Здоровяк выглядел опасным. И зная о его навыках, чувство это Медея считала оправданным.
— Теперь мы можем дальше целоваться, или ты еще поговорить хочешь? — уточнила девушка, подойдя к нему.
Эйкен поднял на нее глаза. Он внимательно всматривался в темное стекло, закрывающее лицо стоящей рядом.
— Почему? — выдал он простое, проведя рукой по ее шлему.
Медея, стараясь не дрожать от страха, что он нажмет на кнопку открытия и узнает, кто она, прошептала:
— Не сегодня. Последние сутки были слишком волнительными, чтобы еще сильнее нервничать.
Девушка потянулась к лампе, что была у Эйкена за спиной. Когда свет погас, Медею захлестнуло облегчение, и она добавила:
— Хороший вечер. Давай, не будем его портить?
Мужчина осторожно приобнял Медею и чуть бодрее сказал:
— На улице уже день.
— Тогда не порть отличный день, — парировала она, задирая голову.
Двое, ругавшихся несколько минут назад, смотрели друг на друга в темноте. Эйкен обреченно вздохнул и печально произнес:
— Рисковала своей жизнью, чтобы спасти. И все же, не доверяешь мне.
Медея не могла объяснить ему, что дело не в этом. Она до ужаса боялась быть отвергнутой обнимавшим ее здоровяком. Единственное, чего ей хотелось, — это проводить с ним все время, что было возможно.
— А ты мне доверяешь? — поинтересовалась девушка лишь для того, чтобы провернуть возникший в мозгу план.
После секундного молчания Эйкен
