будет позориться один не очень далёкий но, при этом, весьма самонадеянны индивидуум. Из, по прежнему неизвестного и не вспомненного, далёкого города Пярну. Который славится хрен знает чем. Ну и ещё Гвардейской Краснознамённой Школой Милиции.
Как блины пекущей самонадеянных и совершенно недальновидных младших лейтенантов. Ухитряющихся встревать в различные неприятности и, просто так, на ровном месте, раздающих обещания, которые, похоже, не в состоянии исполнить.
Немного посмурнев, я отыскал глазами свободный столик и, заняв нам места, начал придумывать отмазки, чтобы избежать скорого и неизбежного позора. Но тут, словно по мановению волшебной палочки, в голове начал отбиваться разухабистый ритм и зазвучала мелодия.
Младший лейтенант, сидит в сторонке
Невесёлый взгляд, как у ребёнка
Что-то не танцует, что-то не танцует он!
Младший лейтенант, с улыбкой странной
Запросто мог стать, звездой экрана
Только две звезды, упали на его погон!
Тут я обнаружил некоторую несуразность, так как те самые «две звезды», соответствовали уже лейтенантском званию. И, немного покумекав, исправил последнюю строчку. В результате чего, положенные на музыку стихи зазвучали так.
Лишь одна звезда, упала на его погон!
Удовлетворённо покивав собственным мыслям, тут же поймал за хвост новывй мотивчик. В котором фигурировали… Ну, правильно! Те самые, «упавшие две звезды». Правда, на этот раз приземлиться они должны были не на плечи младшего лейтенанта а падали, если можно выразиться, «просто так». Безо всякой, видимой невооружённым глазом, цели.
Да и мелодия, пришедшая в голову, была более пафосной. Но, тоже очень красивой и я, чтобы не забыть, на всякий случай, несколько раз повторил.
В небе далёком, в небе весеннем,
Падали две звезды
Падали звёзды, майским цветеньем
В утренние сады!
Тихонько напевая, барабаня пальцами по столешнице и носком ноги отбивая ритм, я не заметил, как подошла державшая поднос Верочка.
— Сейчас за вторым подносом схожу. — Деловито уведомила она.
И, плюхнув принесённое передо мной, быстро удалилась.
— Спасибо! — Вежливо поблагодарил я, когда девушка вернулась. И, протерев салфеткой вилку, придвинул исходящую паром тарелку к себе. — М-м-м, вкусно!
— Вкусно. — Согласилась Верочка. И, аккуратно отщипывая маленькие кусочки, принялась отправлять их в рот и тщательно пережёвывать. Что, впрочем, не помешало ей проявить извечное женское любопытство. — А что это ты сейчас мурлыкал?
— Да так, ерунда всякая в голову лезет. — Попытался отмахнуться я. И, так как разговор уже всё-равно завязался, попытался осторожно прозондировать почву. — Верь, а насчёт выступления после ужина… Ты это серьёзно?
— А, что тут такого? — Словно речь шла о чём-то само-собой разумеющемся, удивилась девушка. — Ты ж сам сказал, что развлечёшь меня песнями.
«Ну да, ну да…» — Скептически подумалось мне. — «Каждый уважающий себя пацан играет в футбол, занимается боксом и — ну, куда ж без этого! — непременно „бацает“ на гитаре»!
При мысли об этом, неизменном атрибуте всех вечерних посиделок инструменте, здравая, как мне казалось, мысль, пришла в мою бестолковую голову.
— Вер… — Смущённо проблеял я. — У меня ж «балалайки» нету.
— А-а, пустяки. — Пренебрежительно дёрнула хрупким плечиком красавица. — Я у интернов из инфекционного возьму.
— Из инфекционного? — Изо всех сил кося под дурачка, переспросил я. И, нацепив на морду лица совсем уж ибецильное выражение, прогундосил. — А, это не опасно?
— С чего бы вдруг? — Расхохоталась Верочка. — Или, ты думаешь, что они её с собой во время обходов носят?
«Мдя-а! Вот попал, так попал»! — Озадаченно подумал я.
А молодой здоровый организм, тем временем, споро работал челюстями, перемалывая восхитительное произведение больничных кулинаров и запивая это дело вкуснющим компотом. И, окончательно поняв, что с этой подводной лодки мне никуда не деться я, мужественно и решительно, принял свою печальную участь.
В конце концов, просто прочитаю те стихи, что внезапно пришли мне в голову. А с темы музыцирования, может быть, просто как-нибудь соскочу. Совру, что не в голосе после травмы. Ну или, что пока ещё рука болит.
Из унылого болота печальных мыслей меня вытащил звонкий Верочкин голосок.
— Доргие товарищи! — Нисклько не смущаясь всеобщего внимания, громко возвестила она. — Через пол часа, в холле второго этажа состоится вечер поэзии и музыки. — Она обвела всех хитрющим взглядом и, безо всякого стеснения закончила. — Явка вообще-то не обязательна но, опоздавших мы ждать не будем и начнём веселиться без них!
«Ага, не припрутся они, как же»! — Хмуро думал я, глядя на загоревшиеся глаза всех присутствующих.
Хотя, после такого интригующего объявления, да ещё высказанного молодой и хорошенькой девушкой, я бы тоже не удержался. Ну, какие тут развлечения, ежели разобраться?
Шахматы-шашки, да чтение газет, ни до одной из которых, между прочим, так и не смог сегодня добраться. Из-за чего так и не знаю, который сейчас год, а так же число и месяц.
Ну, ещё видел на стене телевизор. Правда, изображение на экране было чёрно-белым. Что, почему-то показалось архаичным и странным. Но, так как смутные ассоциации привычно скрылись в тёмных глубинах моего травмированного мозга, зацикливаться на этой мелочи не стал. Не до того сейчас, да и вообще…
К тому же, мне показалось, что на таких импровизированных мероприятиях, зачастую выступают все желающие. Гитара идёт по кругу, все поют и декламируют по очереди и, выходит, мой, представлявшийся неизбежным жуткий позор, просто может сойти за вполне обычное и рядовое выступление одного из членов самодеятельности.
— Я за тобой зайду. — Пообещала Верочка. И, кивнув на стол, напомнила. — Убери посуду.
А потом, быстро-быстро семеня стройными ножками, убежала куда-то. Хотя, чего тут гадать. Наверняка к этим самым «интерам» помчалась. Выпрашивать вожделённую гитару и, само-собой, к гадалке не ходи, приглашать их на намеченный, уже через двадцать восемь минут, разухабистый сабантуй.
По одному отнеся подносы к соответствующему окошку, я потихоньку поплёлся обратно в палату. Мыслей особых не было. Но, как ни странно, страх куда-то ушёл. А, когда привычно завалился на кровать, в голове начала вырисовываться аппликатура и подбираться гармония к вспомненным в столовой песням.
В то, что это были именно сформированные, целиком законченные произведения, я убедился, когда полностью, от начала до конца прокрутил внутри себя обе всплывшие из глубин памяти мелодии, а левая рука непроизвольно ставила аккорды на воображаемом но, почему-то, явственно ощутимом и осязаемом, грифе.
Пальцы правой руки, при этом, тоже зажили какой-то своей, собственной жизнью. И, так как деваться было некуда, я осторожно раскрыл рот и протянул несколько, неожиданно хорошо прозвучавших нот.
«Да, ты оказывается певец, батенька»! — Удивившись, присвистнул я.
И, проверяя вновь открывшиеся возможности, усилил голос и выдал распевочную гамму. И, так как похвалить такого талантливого меня пока что было некому, поаплодировал сам себе.
«А чё»! — Радовался я. — «Ничё так! Могём»!
За репетицией и вспоминанием, видимо, когда-то хорошо известных мне партий не заметил, как прошло время. И, когда в палате появилась Верочка, уже не был таким затюканным и даже, можно сказать, вполне себе оптимистично смотрел в, как оказалось, не такое уж и страшное и беспросветное, будущее.
— Вот, еле выпросила! — Продемонстрировала блестевший крутыми лакированными боками инструмент, девушка. — И, комментируя только что состоявшуюся сделку, высказалась о моральных качествах владельцев инструмента. — Козлы жадные!
— Что, давать хотели? — Не зная, то ли досадовать на то, что, несмотря на материальные притязания интернов гитара всё-таки была получена то ли, наоборот, радоваться возможности «блеснуть талантом», участливо осведомился я.
— Спирта потребовали. — Всё ещё недовольным голосом доложила Верочка. И, словно речь шла, как минимум о миллионе долларов, припечатала. — Пол литра!
— Жадины. — Тут же поддержал девушку я.
Хотя, если честно, мне было не холодно не жарко от этого, во всех отношениях замечательного «гешефта». Хотя, кое-какую пользу из полученной информации я извлёк. По крайней мере, узнал стоимость аренды незамысловатого музыкального инструмента.
Правда, какому эквиваленту равняется пришедший на ум миллион долларов, так и не вспомнил. Да и что такое, эти самые доллары, тоже пока не отобразилось в памяти.
Понимаю, что это денежные знаки, принятые в обществе. Но, почему-то с поллитрой они совсем не ассоциировались. А, где-то на краю сознания мелькнул и тут
