меня мутит так, что во рту за целый день маковой росинки еще не было. О еде даже думать не хочу.
Определенно, нам придется покупать еще один шкаф. Я даже половину своей одежды еще не распаковала, а место уже закончилось. Почему-то я об этом не подумала. Ладно. Самое необходимое я уже разложила и развесила, потеснив при этом по максимуму одежду Андрея. Решила чего-нибудь перекусить. Хочу не хочу, а есть все же нужно. У меня и так ощущение, что я пару кило сбросила. А они у меня совсем нелишние. Нужно наедать обратно. Пока я копалась в холодильнике. Мне показалось, что кто-то открывает ключом дверь. Доработалась до галлюцинаций. Я продолжила мастерить себе высоченный бутерброд, когда услышала грохот, доносящийся из спальни. Я направилась в комнату, позабыв о всяком инстинкте самосохранения.
— Что вы здесь делаете? Вы кто такая?
Спросила я высокую чернобровую брюнетку. Она, откинув подушку и покрывало с кровати, что-то там разыскивала. На полу валялся торшер. Его, вероятно, она и снесла своим далеко не хрупким телом. Девица вытащила из-под одеяла красный кружевной бюстгальтер и стала запихивать его в сумочку.
— Извините! Я уже ухожу. Просто я тут кое-что вчера забыла. Он просто очень дорогой. И вам, боюсь, вряд ли понадобится.
Девица смерила меня насмешливым взглядом и направилась на выход.
— А ну стоять! А ключи у вас откуда?
— От хозяина квартиры.
С такой же усмешкой произнесла девка.
Я протянула руку. Она молча вложила в нее связку. А через секунду хлопнула дверью. Я бросила ее ключ на комод и помчалась к унитазу. В туалете меня просто наизнанку вывернуло. Я такого еще никогда не испытывала. Мой совершенно пустой желудок не мог угомониться минут пятнадцать. И только умывшись, и прополоскав рот, в мой голове визуализировался мой календарь. Тридцать седьмой день при двадцати восьмидневном цикле. Я пропала…
26
Андрей
Вика снова не берет трубку. Я все-таки отобью ей сегодня задницу. Удивительно, что отец ее еще не разыскивает. Я ведь у нее как личная секретарша. Все звонки принимаю сначала на себя. Дома Виктории не оказалось. Поехал к себе.
В квартире какой-то бардак. Шкаф раскрыт. Половина моей одежды валяется на полу, к ней примешана часть Викиной одежды. Вот этот сарафан я точно себе приобрести не мог. Поднял за бретельку белое льняное нечто микроскопического размера. Так, Виктория определенно здесь была. Что у нее такое случилось? Куда она делась? Оставалось загадкой до тех пор, пока я не обнаружил в прихожей записку, на которой лежали две связки ключей.
"Ненавижу! Видеть тебя не хочу!"
Было написано размашистым почерком Виктории.
Это еще что за новости? Набрал ее снова и снова. Гудки сначала шли, потом она, вероятно, отключила телефон.
В голове ни одной здравой мысли. Попробовать найти ее через подружку. У меня есть номер Оксаны, а вот где она живет, я, к сожалению, не знаю. Начал звонить ей.
Оксана взяла трубку после первого гудка. И спустила на меня всех собак. Откуда только у двадцатилетней девушки лексикон бывалого дальнобойщика?
— Оксана, закрой рот! И ответь мне на один вопрос: Виктория у тебя?
В трубке послышалось агрессивное сопение. У нее, наверное, пар из ноздрей сейчас валит.
— Оксана. Я задал тебе вопрос!
— Я не умею разговаривать с закрытым ртом! Прекрати ей названивать. Скотина. А ты мне еще нравился. Я сама ее к тебе подталкивала. Дура. — Какой охрененный мужик, — говорила. А оказался мудак обыкновенный!
— Дай трубку Вике. Объясните мне, наконец, что случилось.
— Оставь ее в покое! Я и так ее еле успокоила. Всю ночь белугой ревела.
— Да, что случилось то?
— У кобылы своей чернобровой спроси?
— Да у какой кобылы?
— У той, с которой трахался позавчера!
Оксана отключилась, а я стою и пялюсь на две связки ключей. И начинаю понимать причину Викиного поведения. Одни ключи принадлежат Виктории, их я ни с чем не перепутаю. Они подвешены на кольцо со всякими медицинскими штучками: фонендоскоп, аптечка, шприц и еще штук пять подвесок. А вторые, скорее всего, принадлежат Юле. Другой чернобровой кобылы. Я не знаю. Неужели она заявилась сюда, когда Виктория была в квартире. Она что, переезжала что ли? Судя по бардаку в спальне, она пыталась разложить свои вещи. Ну а потом, вероятно, сложить их обратно в чемоданы. Ну, даже если Юля сюда заявилась. Вика, то девушка адекватная, должна была сразу позвонить мне. Почему не позвонила?
Я попытался снова ей позвонить. Не берет. Но телефон включен. Написал.
Андрей: Вика, нам нужно поговорить.
Виктория: Андрей. Оставь меня в покое, пожалуйста. Завтра я принесу заявление. Работать я с тобой больше не буду.
Андрей: Почему?
Виктория: Потому что мне видеть тебя противно.
Андрей: А ты не оборзела ли, девочка? Ты думаешь, я бегать за тобой буду? Давай поговорим, как взрослые люди! Напиши мне адрес, я приеду.
Виктория: Пошел на…!
Она меня только что послала? Вика? Да она дальше жопы никого никогда не отправляла.
На следующее утро Ирина занесла мне заявление по-собственному от Вики. На работу брал ее я. Стало быть, и увольнять то же мне придется.
— Андрей Константинович. Мне нужно кое-что вам рассказать.
— Может, позже?
— Нет, это важно. С Суворовой связано.
— Ну, говори раз с Суворовой.
— Вы же знаете, что Юля Макеева — моя двоюродная сестра?
— Так… Продолжай.
— Я кое-чем с ней недавно поделилась. Клянусь, я ничего плохого не хотела. Вика мне очень нравится. А разговор с Юлей вышел случайно.
— Ира. Какой разговор. Ближе к делу.
— Я рассказала ей, что Виктория собирается к вам переехать. Вы же знаете, Юлька вас все еще любит. Она все надеялась, что вы разбежитесь с Викой не сегодня — завтра. А я взяла и такую новость ей выдала. Короче, я слышала телефонный разговор Вики. Она говорила кому-то, что собирается сделать вам сюрприз и перевезти свои вещи. Я сказала Юле, когда она собирается это сделать. Я не думала, что Юлька так поступит.
— Как?
Ирина молчит. Запас ее откровенности иссяк.
— Ир, давай рассказывай до конца, раз уж начала.
— Короче, Юля подбросила вам в постель свое белье. Но этого ей оказалось мало. Решила пойти и лично его Вике продемонстрировать. Она зашла в квартиру, когда Вика разбирала вещи. В общем, Юля добилась нужного эффекта.
Вчера она рассказала об этом фокусе мне. А я теперь место себе не нахожу. Вика пришла, вот передать попросила заявление. Я посмотрела на нее, она зеленая вся. Андрей Константинович,
