раз предложил парень.
В этот момент неожиданно из темноты выскочил невысокий парнишка лет тринадцати. Он бросился на Авзаля и, смешно махая руками и толкаясь, стал кричать:
— Ты чего к ней пристал! Сейчас как морду набью. Что ты тут разъездился? Вот так бы и убил гада, но люблю паршивца! — при этих словах он бросился на шею Авзаля и крепко обнял его, но тут же оттолкнув, продолжил кричать. — Ты чего к ней пристал…
— Отвали, Ильяс! — смеясь, отмахивался Авзаль. — Прекрати.
Парни и девушки, со смехом, наблюдали эту комическую сцену. Ильяс, всеобщий любимец и хохмач снова не упустил случая всех развеселить.
— Ладно, уж. Так и быть, поехали, — сквозь смех, согласилась девушка. — А то видишь, какой у меня защитник.
Танзиля уселась на заднем сидении мотоцикла. И через мгновенье, под завистливые взгляды подруг, пара исчезла во мраке ночи.
Мотоцикл быстро промчался по деревне, и редкие взрослые, усевшиеся отдохнуть под сенью ночи на крылечке у дома, с любопытством высматривали, кто же это сидит на заднем сидении, чтобы об этом посудачить с соседями завтра.
3
Несмотря на непроглядную ночь, Авзаль ехал на полной скорости. Ветер упруго бил в лицо и путал волосы. Танзиля сидела, плотно прижавшись к парню, и выглядывала дорогу из-за его плеча. И хоть ничего дальше луча фары не было видно, ей нравилось так сидеть. Чернота ночи, поглотившая, казалось, весь мир, создавала иллюзию нереальности происходящего. Мотоцикл словно повис между небом и землей. Вечное небо, ярко сверкая бриллиантовым светом звёзд, неподвижно висело над головой. И только вдали, где-то очень далеко, светились редкие огни деревень. Но и это не придавало реальности миру. Наоборот, огни, казалось, плавали и тонули в бескрайней черноте. Воздух, на пригорках горячий, а в низинах леденяще холодный, создавал впечатление, что их окунают то в горячую ванну, то окатывают колодезной водой из ведра.
Авзаль притормозил и медленно съехал на просёлочную дорогу, что вела к реке. Теперь уже не было возможности ехать быстро. Они то и дело подскакивали на кочках или проваливались в колею. Авзаль был весь сосредоточен на дороге, а Танзиля ещё крепче прижалась к нему, чтобы не выскочить из сиденья. Подпрыгнув на очередной кочке, девушка краем глаза заметила в поле какое-то белое пятно, однако разглядывать не было возможности. Но вот дорога выровнялась, и она облегчённо вздохнула. Танзиля вспомнила, что она видела что-то белое и из любопытства оглянулась. Над полем, метрах в тридцати от них, двигался белый силуэт. Девушка сначала не поверила своим глазам. Силуэт напоминал молодую женщину.
— Авзаль! — проговорила она непослушными губами.
— Сейчас приедем, — не отрываясь от дороги, ответил парень.
— Авзаль! — закричала девушка.
— Что? — поворачиваясь, ответил юноша, но тут же осёкся.
Белый силуэт продолжал двигаться над полем вместе с ними. Авзаль хотел было прибавить скорости, но в это время они выскочили на поляну на берегу реки и оказались прямо на пути движения призрака. Теперь можно было отчётливо разглядеть его лицо. Женский силуэт, белый и прозрачный, в свободно ниспадающих одеждах, плавно приближался. Танзиля хотела закричать от страха, но не смогла издать и звука. Так и замерла с открытым ртом. Когда призрак приблизился, повеяло холодом и, может быть, это побудило юношу к действию. Видя, что мотоцикл бесполезен, он невероятным усилием вывернулся и, отпрыгнув от мотоцикла, увлёк за собой девушку. Спустя мгновение призрак проплыл над тем местом, где только что они стояли. Затем белая тень проплыла над рекой и растаяла на глазах.
Они долго лежали в пшенице, боясь пошевелиться.
— Что это было? — спросила, приходя в себя, Танзиля.
— Не знаю, — неопределённо пожимая плечами, ответил Авзаль. — Призрак? Я о таком в деревне слышал, но думал — байки.
— Мне страшно! — непослушными губами еле слышно проговорила девушка. — Давай скорей вернёмся домой.
Авзаль и сам был рад поскорее покинуть это место. Он встал и, оглядываясь, подошёл к мотоциклу. Ночь удивляла своей тишиной и от пережитого казалась ещё темней. Авзаль пытался осмотреться вокруг, но что можно разглядеть ночью в поволжских краях? Парень только взялся за руль мотоцикла, как из пшеницы на него выскочил невысокий парнишка и закричал:
— Ты чего к ней пристал! Сейчас как морду набью. Что ты тут разъездился? Вот так бы и убил гада, но люблю паршивца!
Авзаль было испугавшийся, перевёл дух и хотел, было уже отругать Ильяса, но краем глаза заметил испуганное лицо Танзили. Оглянувшись, он заметил, что это может и был Ильяс, но слишком белый и прозрачный. Почувствовав на шее ледяную руку, юноша не на шутку испугался.
Авзаль рывком поднял мотоцикл и крикнув Танзиле: «Садись!», крутанул ручку газа. Девушка запрыгнула на заднее сиденье и судорожно обхватила руками парня. Как Авзаль угадывал дорогу, и тем более о том, чтобы не влететь в канаву или не разбиться, девушка не думала. Главное скорей уехать от страшного места. Теперь действительно, они больше летели, чем ехали. Танзилю всю трясло, и она, боясь упасть, вцепилась в парня, что было силы. Казалось, они потеряли дорогу, потому что никак не могли выехать на асфальт.
Авзаль затормозил. Пот ручьями стекал с его лица. На девушку страшно было смотреть. Бледное лицо, растрепанные волосы. Сама почти приведение. Похоже, что она вот-вот упадёт в обморок.
— Тихо?! — не то, спрашивая, не то, утверждая, сказал Авзаль.
— Да, тихо, — непослушными губами ответила Танзиля, тревожно вглядываясь в темноту.
— Надеюсь, на сегодня приключения закончились, — сказал он, заводя мотоцикл.
— Нет… — с дрожью в голосе, ответила девушка.
Из-за обочины выползала огненная масса. Расползаясь по дороге, она всё росла, постепенно превращаясь в огромный огненный шар. И в тот момент, когда уже казалось, что шар прекратил расти, он вдруг стал распрямляться. Сначала появилась огромная голова со звериным рылом. Огненные рога метали молнии. Глаза были воплощением самой ярости. Дыхание обжигало, словно печь. Звук, что издало чудище, был похож на вой тысяч адских труб. Вслед за ним закричала Танзиля. Авзаль, словно очнувшись, резко дал газ. Чудом не заглохнув, мотоцикл, словно резвый конь, встав на заднее колесо, рванул с места.
Тем временем чудище расправило плечи и, поднявшись на свои безобразные ноги, заканчивающиеся копытами, издало новый рёв. Мотоцикл несся дороге, набирая скорость. Чудище же настигало его без видимого труда. Топот копыт раздавался всё ближе и ближе. Огненный хвост, как стрела придавал ускорение его движению. Вот уже сверху над мотоциклом нависло страшное рыло. Танзиля, завизжав ещё громче, наклонилась как можно ниже. Авзаль прибавил ещё газу. Спидометр уже показывал девяносто километров, но чудище не отстало ни на
