чувство, а еще слова Данила, что я узнаю, какая Марина на самом деле.
Мужчина с силой сжимал мои пальцы, а я не чувствовала боли. Шок. Она признавалась ему в любви, с надрывом, со слезами, и… и… извинялась? За что?
— Да, да, Данил, прости… я… так люблю тебя… все, что тогда было, все навалилось на мои хрупкие плечи, а Слава, он помог…
Она говорила и говорила, а Сафин все сильнее сдавливал мне пальцы, словно каждое произнесенное моей сестрой слово причиняло ему душевную боль, которую я чувствовала физически.
Они были знакомы.
Они были вместе.
И это было все не просто так, это была любовь.
Вырываю свою руку, зажимаю рот, часто дышу.
— Ты принесла?
— Да, зачем тебе ее паспорт? Она всего лишь простая девочка с периферии, Даня, что ты задумал?
— Не называй меня так, — грозный рык, я вздрагиваю. — Ты-то сама давно стала такой городской? Забыла, откуда приехала? Забыла, кем была?
— Данила, я понимаю, я очень виновата, но мне так было страшно, ты не представляешь.
Смотрю, как сжимается кулак на колене Сафина, как змея смыкает челюсти, и белеют костяшки. Одним ударом он может сейчас убить Марину, кладу свою ладонь сверху, останавливая его от этого.
— Нет, ты не представляешь, ты ничего, мать твою, не представляешь, тварь! Ты не знаешь, что такое сидеть семь лет за то, что не совершал, и думать, как же так все случилось, и почему лучший друг и любимая девушка от тебя отвернулись в одну секунду! И как я мог так поступить со своим другом?
— Я… я… я…
— Да, ты, ты легла под Минаева, ты выбрала его, богатую, сытую жизнь, силиконовые титьки и накачанные губы, а не меня. Предала, отвернулась. Так кто ты после этого?
— Прости меня, прости… пожалуйста, — движение, на полу у ног Сафина появляются колени Марины. — Я все, все для тебя сделаю, все, что скажешь, я уйду от него, я все… все…
Отползаю в сторону, не хочу больше этого слышать и видеть — то, как Марина унижается, как хочет замолить предательство. А ведь она реально предала его, любила и предала. Вместе с Вячеславом, а теперь хочет предать и своего мужа. Господи, как низко и подло. Неужели она на такое способна? Или я слишком плохо знаю свою родственницу?
Выбираюсь из-под стола, за ним сразу ширма и шторы, меня не замечают. Выглядываю из своего укрытия, мимо проходит официант, надо бежать, а там уже разберусь куда, может, к девочкам в общежитие, не знаю еще.
Встаю, продолжая прятаться за портьерами, когда никого нет, быстро передвигаюсь в сторону выхода, но вновь прячусь под свободный столик, когда в помещении появляются двое мужчин.
— Где она?
— Сказали, что в дальнем кабинете, там мужчина и девушка.
Голоса знакомые, да и начищенные до блеска ботинки — тоже. Вячеслав и начальник охраны Климов.
— Хорошо. Девчонку не трогать и не лапать, отвезите на дачу и заприте. Я не для того смотрел на нее год, чтоб просто так отдать Сафу, хотя наверняка он ее уже попортил. Сука.
Это они сейчас обо мне? Это меня нужно отвезти на дачу и закрыть там? Для чего? Очередной ступор и шок за последние пять минут.
— Что с Сафиным?
— Не стоит устраивать скандал в людном месте, это сейчас лишь навредит, он пока ничего не сможет сделать, пусть насладится недолгой свободой. На зону успеет вернуться в любую минуту.
— Марина?
— С этой овцой я разберусь сам.
Вцепилась в портьеры мертвой хваткой, не знаю, куда бежать, но стоять так дальше нельзя. Выжидаю минуту, слежу, куда идет официант — дверь на кухню, бегу со всех ног туда, пока меня не кинулись искать, и в зале нет охраны Минаева.
— Эй, девушка, вам сюда нельзя!
Кричат в спину, но я не обращаю внимания и без разбору лечу вперед, лишь бы скорее выбраться. Тяжелая железная дверь, наконец свежий воздух, яркое солнце, два повара курят у мусорки. Оглядываюсь по сторонам, слева за углом центральный вход ресторана и часть парковки, но туда нельзя, справа тупик, прямо — невысокий, засаженный сиренью забор.
Ринулась в заросли, закрывая руками лицо от веток, кое-как протискиваясь между прутьями, выбралась на другой стороне, детская площадка, две мамаши с колясками на скамейке. Представляю, какой у меня вид — лосины, кроссовки, расстегнутая ветровка, растрепанные волосы.
Понимаю, что нужно бежать, но как ненормальная, пройдя вдоль сирени вперед, начала разглядывать парковку, даже присела. Все никак не могла осознать слова Вячеслава обо мне. Или я совсем глупая и ничего не замечала, или… выходит, что глупая.
У ресторана началась суета, несколько мужчин побежали в противоположную от меня сторону, а один — в мою. Задержав дыхание, присела ниже, прикусила губу, в ушах отдавались удары сердца. Хорошо, что решила переждать, побеги я, то они непременно меня увидели бы. Один из охранников Минаева потоптался за той стороной забора, пытаясь что-то разглядеть за ним.
— Колян, давай сюда, поехали, шеф сказал найти девчонку!
Колян послушно пошел к коллегам, я облегченно вздохнула, но расслабляться было рано. Снова выглянула, по крыльцу Слава тянул заплаканную Марину, она спотыкалась на высоких каблуках, чуть не падала, а он ее бесцеремонно тащил. Сестра держалась за щеку, вырывалась, кричала.
— Отпусти меня! Отпусти, скотина! Ненавижу, ненавижу тебя, тварь! Ненавижу!
Слава вел ее с каменным лицом, даже мне из кустов и с приличного расстояния было видно, какой он бледный и взбешенный.
— Какого хрена вы стоите?! Быстро прочесать еще раз ресторан и найти ее!
А это уже по мою душу посыпались приказы. Вжала голову в плечи, наблюдая, как Минаев, запихнув свою жену в машину, уехал, а двое его людей вернулись из переулка, вновь забежали в ресторан.
— Девушка, с вами все в порядке? — вздрогнула, рядом стояла одна из мамаш, что до этого сидели на лавке. — Может быть, стоит вызвать полицию?
Вот только полиции до кучи здесь не хватало, а ведь такая идея у меня была утром, но сейчас я никак не готова объясняться с ними долгими часами. Они донесут Минаеву, а тот заберет меня и запрет на даче.
Господи, что за ужасы начали твориться вокруг меня?
— Нет, нет, спасибо, не стоит, застукала жениха с любовницей, а тут еще ее муж приехал, бывает,
