— На первом этаже есть санузел, прачечная и кухня, — поясняет нам Роман. — На втором – спальни и ванные комнаты. Постельное белье и полотенца в шкафах в прачечной. Пароль от вайфай и код от двери – вот, — указывает на ламинированную карточку на журнальном столике. Водитель в твоём распоряжении, он привезет продукты и ваши вещи.
— Роман… — растерянно оглядываюсь. — Мы не потянем такую квартиру.
— Не нужно ничего тянуть, — с недовольством произносит он.
— Роман… — как заведенная повторяю его имя.
— Не обсуждается, Елизавета. Моя женщина не будет скитаться по обшарпанными квартирам.
Вспыхиваю.
Моя женщина…
Я в прострации, смотрю в его глаза и кусаю губы. Если мужчина обеспечивает женщину, то он ждет от нее соответствующей отдачи…
— Вечер в силе. Платье доставят много позже. В шесть будь готова! — четко проговаривает он и идет на выход.
Бегу за ним в прихожую.
— Спасибо, но мы можем только пожить здесь, пока не найдем подходящее жилье…
Он хочет что-то сказать, но его прерывает телефонный звонок.
— Да, слушаю, — отвечает, а сам берет меня за руку и отрицательно качает головой. Целует мою руку. Каждый его поцелуй как ожог, я чувствую его ещё несколько часов. Уходит. Запирая дверь.
Медленно бреду в гостиную, но Веры уже там нет. Слышу шум со стороны кухни. Иду туда. Подруга открывает шкафы, с любопытством все осматривая. Она находит кофе и ловко засыпает его в кофемашину. Я даже не знаю, как подойти к этой штуке.
— М-да, — усмехается она. — Шикарный мужик. Теперь понимаю, почему ты поплыла. Такому нереально отказать.
Сажусь за стойку с мраморной столешницей и наблюдаю, как Вера находит чашки под кофе.
— Лиза, ну ты же понимаешь, что, принимая от мужчины такие жесты, придется расплачиваться. Все отношения, неважно насколько на них затрачивается мужчина, требуют отдачи. Ты либо к ним готова, либо нет.
Киваю. Я понимаю. Но пока этот барьер нужно ломать.
— Что я могу тебе сказать… — подруга делает паузу, подставляя чашки под рожок кофемашины. — По господину Калинину видно, что руководить и диктовать всегда будет он. Это не очень хорошо. Но тебе как раз подходит такой формат. Он все решает, ты просто красивая. Ты слишком уязвимая для этого мира, тебе нужна такая стена и тот, кто будет решать за тебя. Но тебе нужно быть хитрее и держать его на расстоянии, полностью не расковываясь. Чтобы он не потерял интерес. Иначе… будет очень больно, ты не переживёшь. В такие отношения либо в омут с головой, либо бежать.
— Ох, — прячу лицо в ладонях. — Плохо, что дистанции устанавливает он.
— Я поживу с тобой здесь, пока не найду жилье. Поддержу тебя.
— В смысле? Ты оставишь меня одну? — резко поднимаю голову.
— Лиза, я здесь лишняя. Все эти красивые и дорогие жесты в твою сторону. Это квартира Калинина, и, заселяя тебя сюда, он дает себе право заявляться, когда хочет.
ГЛАВА 16 Роман
— Необязательно со мной обедать по выходным. Так себе ритуал, — произносит Марина, нанизывая на вилку спаржу. — Я тебе прощаю эти долги.
— Я всегда делаю только то, что хочу. Сейчас я хочу пообедать с тобой, — спокойно отвечаю ей. Эмоций на ее колкости давно нет. Я научился с ними справляться.
— Лукавишь, ты никогда не делал то, что хотел. Тебе только кажется, что ты хозяин своих желаний. На самом деле тобой руководят, — Марина отпивает вина и ухмыляется.
— И кто же мной руководит? — пробую вегетарианскую пасту с грибами. Довольно неплохо. Марина не ест мясо. В нашем доме для нее готовит специально нанятый мной лучший повар.
— Жажда власти, денег, алчность, цинизм, похоть и азарт, — поясняет она и играет длинной серёжкой. Она всегда любила украшения. И я дарил только эксклюзивные. В единственном экземпляре. Ее коллекция стоит состояния. Несмотря на замысловато повязанный платок и шрамы на правом виске, щеке и скуле, сегодня она выглядит хорошо. Агрессивная кошка. Кусается. Ей идёт. — Избавься от этого всего и ты поймешь, что совершенно пуст... Но, помимо всего перечисленного, ты целеустремлённый, упертый, тщеславный и амбициозный… И никогда не признаешь чужую правду. Есть только одно правильное мнение. Твое.
— Приятно познакомиться, — ухмыляюсь, допивая вино.
— Как хорошо ты меня знаешь.
— Я предпочла бы не знать тебя.
Стискиваю зубы. Не комментирую.
— Когда назначена очередная операция? — интересуюсь, чтобы сменить тему. На самом деле я давно знаю дату.
— Не будет больше операций. Я отказалась.
— Марина… — глубже втягиваю воздух.
— Что Марина?! — повышает голос. — Каждая последующая операция отнимает у меня здоровье, мне все тяжелее и тяжелее переносить наркоз. Не говоря уже о том, что каждое оперативное вмешательство может стать фатальным. Предпочитаю остаться такой, как есть, чем умереть красивой.
— Я поддержу любое твоё решение, но… дата пока останется в силе.
У Марины очень переменчивое настроение. Последнее время она живет всплесками. Из крайности в крайность.
— Ты, как всегда, слышишь только себя, мой господин. Мне остаётся только жить по твоим правилам.
— Прекрати! — голос срывается. Но я пока держу себя в руках. Марина выпрашивает. Она ждет моего срыва. Когда теряешь вкус к материальным ценностям, начинаешь питаться эмоциями.
— А что такое? Помнится, тебе всегда нравилась демонстрация власти в отношениях. Или вкусы поменялись? Ударился в извращения от пресыщенности?
— Да, предпочитаю садизм, и, если не хочешь испытать мои вкусы на себе, закрой рот.
Смеётся, наливает себе ещё вина.
Встаю из-за стола, иду в кабинет, беру папку и возвращаюсь в столовую. Кидаю папку на стол.
— Что это? — приподнимает брови.
— Документы на владение дизайнерской мастерской, на твое имя. Оборудование, материалы – все закуплено, не рискнул нанимать персонал, решил оставить это тебе.
— Зачем это все? Я не просила, — отталкивает от себя папку и наливает себе еще вина.
— Мне кажется, ты засиделась, и тебе это необходимо, — посматриваю на бокал в ее руках, слишком много алкоголя для обеда.
— Тебе кажется. Не нравится, что сижу на твоей шее? — провоцирует. — Отпусти меня.
— Нет! Не хочешь ничем заниматься – не занимайся, мастерская твоя; делай, что хочешь. Можешь сжечь ее, если это доставит тебе удовольствие.
— Как щедро ты бросаешься словами! «Делай, что хочешь». Эм… — вновь пьет. Хочется взять ее за шею и встряхнуть хорошенько. Но я поклялся никогда ее больше не трогать. — Только делаю я все, что хочешь ты…
