беззвучно кричал другу: «Стой! Назад!! Уходи!!!»
Белов ничего не мог понять, но странное поведение Космоса и присутствие милиции сделали свое дело – он сначала притормозил, а потом и вовсе остановился.
– Спасибо, – выпрямился сержант, довольно попыхивая сигаретой.
– Не за что, – выдавил кривую улыбку Космос и, стараясь не спешить, двинулся навстречу Саше.
Поравнявшись с другом, он тихо, но отчетливо проговорил:
– Иди за мной, потом объясню… – и, не останавливаясь, пошел дальше.
Белов, чуть помешкав, двинулся за ним следом. Он догнал друга за углом:
– Что случилось, Кос?
– Саня, у тебя полный дом ментов! – повернулся к нему мрачный Космос.
– С чего это там менты?..
– У тебя «тэтэшник» нашли!
– Чего?!. – ошарашенный Саша встал как вкопанный.
– Поехали отсюда! – Космос схватил друга за рукав и поволок прочь от дома.
* * *
А в это время капитан Касьянов искал в прихожей свою фуражку. Он нашел её на полу, под табуретом. Внутри его форменного головного убора лежала аккуратная кучка собачьих экскрементов, а рядом с ней сидел крохотный щенок, наивно и бесхитростно глядевший на оторопевшего милиционера.
– А как у вас собачку-то зовут? – крикнул капитан Татьяне Николаевне.
– Веня… – бесцветным голосом ответила она.
Скрипнув зубами, милиционер вытряхнул содержимое своей фуражки в унитаз и с чувством сказал собаке:
– Нет, ты не кобель, Веня. Ты сука!..
XXII
То, что услышал Саша от Космоса, поначалу повергло его в шок. Нелепость обвинений в убийстве была настолько очевидна и вопиюща, что Белову просто-напросто не верилось в реальность произошедшего. Нет, он, конечно, поверил рассказу друга, тем более что сам видел у своего подъезда уазик с милиционерами. Но вот в то, что кто-то там, в милиции, всерьез смог предположить, что он, Саша Белов, способен убить человека, не верилось совершенно!
Он что, бандит, уголовник? Или был хоть раз замешан в чем-то подобном?! Какие у них есть основания для таких страшных обвинений?! И откуда, наконец, взялся этот чертов пистолет?! Ну подбросили, это ясно, но почему именно ему? Неужели только из-за той драки?..
«Линкольн» бесцельно колесил по городу. Друзья искали выход из сложившейся ситуации.
– Ну если я не виноват, что они могут сделать, Кос?.. – растерянно спрашивал Саша. – Пойду и скажу: кончайте ерундой заниматься, там и отпечатков моих нет…Ну правда, в конце концов!
– Нет, дядя, поздно пить Боржом, – покачал головой хмурый Космос. – У тебя же ствол нашли. Остальное – дело техники.
Белов подавленно молчал – что тут возразишь?
– Ты не кисни, Сань, я попробую прояснить через старших, что к чему.
– Тот седой, я видел, в воздух стрелял, – задумчиво сказал Саша. – Кто ж тогда Муху убил?
– Да может, он и убил! – дернул плечом Космос. – Пару раз в воздух шмальнул, а потом в него. А повесить на тебя решили… Пригнись!
Впереди показался припаркованный у светофора милицейский «Жигуль». Саша тут же подогнул ноги и нырнул вниз, под приборную панель. Космос сбросил скорость, настороженно поглядывая на стоявшего около своей машины гаишника.
– А почему на меня-то?.. – неловко вывернув голову, косясь на друга снизу вверх, спросил Саша.
– Хрен его знает, товарищ майор… Я вот что думаю: тебе на дно лечь надо! У меня дача пустая есть – знакомых моего предка, Царевых, они сейчас из Москвы уехали – поехали туда?
– У меня экзамены скоро… – неуверенно пробормотал Белов.
– Какие экзамены?! – хмыкнул Космос. – Забудь, зона – твой университет. Восемь лет строгача как минимум.
Светофор, наконец, загорелся зеленым, и «Линкольн» плавно тронулся с места.
– И что мне теперь, всю жизнь прятаться? А мать? Что с ней будет?.. – снова подал снизу голос Саша.
Космос хлопнул друга по плечу:
– Вылезай. Знаешь, Сань, по любому – сдаться ты всегда успеешь. Сейчас важно разобраться, что вообще к чему. Выждать надо. Короче, едем!..
Дача оказалась настоящим загородным домом – двухэтажным, просторным, с гаражом и верандой. Дом, однако, был довольно ветхим и каким-то запущенным – видимо хозяева сюда не заглядывали уже очень давно. Впрочем, Белов не обратил на это никакого внимания – его мысли были заняты совсем другим.
Допотопный навесной замок на двери подернулся ржавчиной, и Космосу пришлось попыхтеть, прежде чем он сумел его открыть. Наконец, ключ провернулся, и друзья вошли вовнутрь.
– Заходь, Сань! Тэкс… – огляделся по сторонам Космос. – Ну что, начнем с кухни? Пошли…
На кухне он первым делом заглянул в холодильник и озадаченно пробурчал:
– Блин, пусто… Придется поголодать, Санек. Завтра привезу хавки. Давай наверх.
По скрипучей и гулкой лестнице они поднялись на второй этаж.
– Слушай, а здесь кто живет? – спросил Белов.
– Я ж тебе говорил – Царевы…
– А кто они?
– Ну кто?.. Академик он какой-то… – равнодушно пожал плечами Космос. – Кто его знает?
– Кос, а они не приедут? Что я им скажу-то?
– Не приедут. За бугром они, не беспокойся, – похлопал его по плечу друг. – Ну что, жить можно?
– Можно… – без особого энтузиазма согласился Белов.
В спальне Космос прежде всего выдернул телефон из розетки:
– Так будет спокойней, – объяснил он.
– А это что, Кос? – Саша показал на странную трубу у окошка.
– Где?.. А, телескоп…
Космос распахнул дверцы шкафа, достал оттуда подушку с одеялом и бросил их на диван.
– Хочешь, здесь ложись, а хочешь – внизу. Здесь лучше: дорогу из окна видно, но вообще-то тут тихо.
Он плюхнулся на диван и вдруг, что-то вспомнив, хохотнул:
– Слышь, Сань, пока ты в армии был, мы здесь так фестивалили!.. Пчела Надьку Ланге трахал, а у той приступ эпилепсии начался. Он испугался, ну правильно – можно же пацана понять, да? Прикинь: ночь, и вдруг крики такие: «Пацаны-ы! Пацаны-ы! Она мостик делает!»
– А ты с кем говорить хочешь? – перебил его Саша. Ему сейчас было не до веселья.
– Есть у людей завязки на Петровке, – многозначительно кивнул Космос и, вскочив с дивана, подошел к хмурому Саше. – Ты, Сань, главное, не дергайся. Я тебе обещаю – все, что надо, сделаю! Надо будет бабки собрать – соберем! На раз можно до пятидесяти штук поднять, а ребята сунут кому надо. Думаешь, ты один такой?! Люди из-под таких сроков уходили, ты что!..
– Космос, только ты к матери загляни или позвони лучше. Скажи ей: я никого не убивал, подстава это.
– Ладно, – снова с готовностью кивнул он и поморщился. – Расстроилась она!.. Смотреть было больно.
