он станет не нужен.
— Ага. А потом Леонард нас обоих выбросит на улицу за то, что развязали войну с Веласко.
— Так аккуратненько надо. Чтобы следов не осталось.
Ральф засмеялся.
— Вот уж не думал, что ты такой кровожадный и… наивный. Расслабься. Хосе нас не по своей воле кинул. Ты бы видел как он за свою шкуру трясётся. Да и принцесску свою терпеть не может.
— Ты просто не знаешь, как трудно с ним договариваться. Ещё до этих событий, он мне всю плешь проел. Только и ищет способы надурить партнёра и выгадать побольше профита для себя.
Ральф отмахнулся.
— Да так все делают. Главное — другое. Он нашей службе безопасности слил все данные, которые они успели накопать на Рихтера. Чем сэкономил нам кучу времени.
— Да за ним всё проверять надо десять раз, — буркнул Петер.
— Мы и проверили, — спокойно возразил ему Ральф, — и именно поэтому мы с тобой сегодня едем на аукцион по распродаже имущества Молота.
— Ладно, но ты всё равно подумай о моём предложении. Я бы лучше подыскал другие выходы на клан Веласко. Хосе в этой схеме не один, а гребёт только под себя.
Ральф пожал плечами, но никак комментировать это уже не стал. Все его мысли уже были на аукционе. Это первый, но крайне важный шаг к тому, чтобы перекрыть кислород Рихтерам.
Веберы уже знали, что их новые конкуренты держат фирму чистильщиков. Но небольшую. С той технической базой, что у них есть сейчас, они точно не потянут снабжение целого завода.
Нетрудно сложить два и два, чтобы понять, как именно они собираются справиться. Сначала занять место Молота, а потом прихватить и его имущество.
Подобные аукционы — редкость. Если Рихтеры не смогут урвать на нём технику для расширения, то достать другую такую же будет уже непросто.
Подобные образцы, бывшие в употреблении на продажу, поступают нечасто. А новые стоят в разы дороже.
Об этом аукционе Ральф узнал тоже от Хосе. Тот не был идиотом и сложил два и два. Ведь первый платёж по контракту Рихтер должен был получить аккурат перед его началом.
Так что Веберы непременно там тоже появятся. И сделают всё, чтобы помешать этим выскочкам. Им самим новая техника не слишком нужна, но и лишней не будет.
Главное, что без неё Рихтеры не смогут развиваться. Чтобы дальше обеспечивать завод, им придётся закупать сырьё у других чистильщиков.
Да вот хоть у самих Веберов.
Ральф ухмыльнулся. Они с удовольствием продадут им столько, сколько те пожелают. Примерно втридорога.
И с другими поставщиками договорятся о том же, благо, у них достаточно верных партнёров.
Так что, даже если Рихтеры всё-таки сумеют достроить завод, то всё равно очень быстро разорятся. А на их место придут те, кто действительно знает в этом деле толк.
* * *
Я, Ольга, Прохор и наш слегка похудевший от переживаний финдиректор Арнольд уже сидели в хорошо знакомом мне аукционном доме.
Только раньше я бывал здесь во время торгов за очаги. Но как оказалось, здесь продавали всё, что связано с этой сферой бизнеса.
Я спокойно ждал объявления первого лота, а вот Арни с Прохором изрядно нервничали.
— Ну и где перевод от Веласко? — не выдержал финдиректор, — скоро уже всё начнётся! Наших ресурсов не хватит, чтобы выкупить даже половину лотов!
Ответить я не успел, да и не особенно собирался. Но у Ольги зазвенел смартфон.
— О, очкарик звонит, — меланхолично прокомментировала она.
Эта кличка как-то напрочь прилипла к Хосе. И за глаза его почти никто из моих людей по имени не звал.
Что тут скажешь. У мужика был настоящий талант не нравиться людям. Даже странно, как он умудрился забраться так высоко в своём клане.
— Отвечай быстрее! — нервно заёрзал на кресле Арни. — Спроси его, где наши бабки⁈
Ольга пожала плечами и включила громкую связь.
— Господин Рихтер? — подчёркнуто вежливо обратился ко мне Хосе.
— Говори, — подтвердил я, что его слышу.
Голос очкарика сразу стал ужасно огорчённым.
— Я всё утро сегодня бился над вашим авансом, но, боюсь, у меня нет хороших новостей. Банк, как с ума сошёл. Заблокировал обе мои попытки перевести вам платёж, как подозрительные. Я уж и ругался с ними, но ничего поделать нельзя. В таких случаях перевод разблокируется не раньше, чем через неделю.
Арнольд моментально побледнел, и я видел, что он уже готов развести конкретную панику, так что жестом приказал ему молчать.
— Слышу, вы ужасно расстроились, — ответил я. — Не волнуйтесь об этом, Хосе, от этого портится цвет лица и появляются ранние морщины. Я уже обо всём позаботился. Мы с Изабеллой решила перестраховаться на такой случай. Так что обещанный вами платёж мы возьмём в золоте. И машины уже приехали.
— Что, простите? — не понял очкарик.
— Я говорю, что машины с золотыми слитками уже стоят возле аукционного дома и ждут моей команды.
— Ох… — с трудом скрыл он разочарование, но быстро спохватился, — в таком случае вы меня успокоили. Желаю удачи на аукционе.
Он попрощался и отключился, а я рассмеялся.
— Вы… зачем вы это скрывали⁈ — начал возмущаться Арчи, — я чуть не поседел! Простите, — испуганно добавил он, сообразив, что почти перешёл черту.
Как бывшей крысе, ему приходилось в два раза сильнее следить за языком, чем остальным. Тот же Прохор не забывал лишний раз напомнить Зеппельту его место.
Я не возражал. Что он о нас будет думать, при той метке, что на него наложена, значения не имеет. Но жизнь предателя лёгкой быть не должна.
Однако я ему всё-таки ответил:
— Мы с Изабеллой Веласко сохранили эту договорённость в тайне, — усмехнулся я. — Как видите, подстраховались мы не зря. Местные сотрудники её клана не горят желанием нам помогать.
Прохор почесал подбородок и спросил:
— Так что, это получается, очкарик нам специально палки в колёса ставить пытается?
— Возможно, — я кивнул. — Но
