тяжелая тишина, наполненная только звуками ее дыхания, с каждым мгновением становившегося все более учащенным.
— У меня что-то есть для тебя. — Даллас достал конверт из кармана своей кожаной куртки и протянул ей, не сводя глаз с нее.
Зора взглянула на конверт, на котором было указано имя местного врача.
Все ясно.
Она уже отправила ему эсэмэс с результатами анализов, которые она сдала. Так что отговорок больше не было. Нет причин, по которым она не могла сделать то, что хотела сделать последние две недели. То, о чем она мечтала задолго до того, как они проснулись уже женатыми в Вегасе.
— Тогда, я думаю, у нас все в порядке. — Она вернула ему конверт.
— Ты не хочешь его открыть? — спросил он.
— Я доверяю тебе, Даллас. — Зора отступила на шаг, ей стало труднее дышать из-за близости Далласа. Запах его манящего одеколона, смешанный с запахом свежего осеннего воздуха, слегка опьянял.
Он шагнул вперед, и она снова отступила, прижавшись к двери своего автомобиля.
— Я ценю твое доверие. Но сделка есть сделка, верно? — Он вернул ей конверт.
Зора стала пытаться аккуратно разорвать конверт. Когда ей это удалось, она с трудом смогла сфокусировать свое зрение, чтобы разобраться в нагромождении черных букв на странице.
— Все выглядит хорошо. — Она вернула ему конверт.
Даллас сунул письмо обратно во внутренний карман куртки. Зора наблюдала за его движениями, за его руками, за поворотом головы. Ей хотелось поцеловать тот же путь, по которому ее глаза только что пробежали по его коже. И ей хотелось почувствовать легкий ожог на своей коже, как в тот раз, когда он поцеловал ее живот в ту первую ночь в ее постели, когда она потеряла контроль над собой.
Зора тяжело вздохнула и снова взглянула ему в глаза. Ее сердце бешено колотилось, руки дрожали. Даллас действительно хотел заставить ее сказать эти слова. Он хотел, чтобы она сама попросила об этом. Она видела это в его темных глазах. Он хотел услышать, как она умоляет.
Она никогда не стеснялась просить в постели то, что она хотела, даже требовать этого. Но он был ее лучшим другом, и все это казалось таким… странным. Тем не менее, она хотела его. Что еще более важно, он ей нужен.
Даллас Гамильтон был идеальным объектом для ее страстных фантазий. Но ей нужно было что-то более… стабильное… прямо сейчас.
Зора позволила своим рукам пробежать по его кожаному ремню и дотронулась до выступа под застежкой-молнией его джинсов. Мягкий, почти мучительный вздох сорвался с губ ее друга, она почувствовала его участившееся дыхание на своей коже. Лукавая улыбка изогнула ее рот. Ей не терпелось снова вызвать ту же реакцию.
На этот раз Зора растопырила пальцы так широко, как только могла, и обхватила его член сквозь плотную джинсовую ткань. Ее пальцы скользнули по контуру его растущего стержня, и она обняла его у основания. Даллас издал звук, который она не могла назвать стоном, но это было очень похоже на…
— Зора… — прошептал он, дотрагиваясь до ее руки. Его глаза на мгновение закрылись. Даллас оперся руками о машину за ее спиной.
Было даже забавно стоять зажатой между ним и машиной. Зора расстегнула молнию на черной кожаной куртке до конца. Затем она провела руками по его коже под тканью мягкой футболки. Она дотронулась до его тугих сосков и поднялась на цыпочки.
— Поцелуй меня, Даллас, — прошептала она. — Пожалуйста.
Он наклонился и накрыл ее рот своим, его большие пальцы ласкали ее скулы. Этот поцелуй не был осторожным, как их предыдущие поцелуи. Он был жадным и требовательным. Напряженным и голодным. Таким, каким Даллас редко был в повседневной жизни.
Зора вцепилась ему в спину под футболкой, надеясь, что ее короткие ногти не оставят следов. Она потеряла себя в поцелуе, ее тело болело от потребности в нем. Ключи от машины выпали из ее руки на пол гаража.
Ей было все равно. Все, о чем она заботилась, — это раздеться и позволить мужу заняться с ней любовью.
Не отрываясь от его губ, Зора возилась с ремнем его джинсов. Наконец она расстегнула его и просунула руку под пояс его трусов. На этот раз они оба застонали от удовольствия, когда она дотронулась ладонью до его разгоряченной кожи.
— Зора, — пробормотал он, пока она скользила рукой вверх-вниз по его твердому стволу. — Как бы я хотел, чтобы под нами была постель, а не твой навороченный «мерседес».
Зора остановилась. Она как раз собиралась сказать ему, что вмятина на капюшоне того стоит, когда он отступил.
— Нам лучше зайти в дом, — сказал он, тяжело дыша. — И я собираюсь принять душ. Затем я планирую продолжить именно с того места, где мы остановились.
Зора кивнула, когда Даллас открыл дверь машины, залез внутрь и схватил сумку с едой, которую упаковала ее мать, демонстрируя ей свою идеальную задницу.
Да, ей определенно понравится продолжение сегодняшнего вечера.
Даллас скинул одежду на пол и вошел в горячий душ в гостевой спальне. Обычно он принимал душ и брился здесь, поскольку у Зоры все было аккуратно разложено, и он не хотел нарушать заведенный ею порядок.
Тот факт, что в ванной Зоры не хватило места для него и его вещей, был прекрасной метафорой его опасений по поводу их отношений. Она была единственным человеком в его жизни, который так или иначе не нуждался в нем.
Даже сейчас она не нуждалась в его помощи. У нее было все распланировано.
Даллас сунул голову под струи горячей воды, чтобы смыть шампунь с волос, и вздохнул.
Внезапно стеклянная дверь душа открылась, и его окутал порыв холодного воздуха.
— Зора! — Его голос был хриплым от удивления. Его подруга зашла в душ. Каждый дюйм ее великолепной коричневой кожи был обнажен, и он потерял дар речи.
Даллас одной рукой обнял ее за талию. Он провел другой по изгибу ее попки, когда она прижалась к нему.
— Я подумала, что тебе может понадобиться компания. — Ее темные глаза заблестели, и она сверкнула озорной улыбкой. — Потом я решила, что нужно продолжить с того места, на котором мы остановились.
Она пожала плечами и добавила:
— И я не могла больше ждать.
Даллас провел губами по ее виску, затем поцеловал его.
— Ты такая невероятно красивая, Зора, — прошептал он. — Мне не терпится заняться любовью со своей женой.
Он нежно укусил ее за ухо, и она захихикала.
— С твоей временной женой? — спросила она. — Я думаю, она тоже этого с нетерпением ждет.
— Я предпочитаю
